Теона Рэй - Его прекрасное чудовище (СИ)

заметив улыбку на ее губах, выдохнул.

— Прости, Кимми, нужно было дать тебе одеяло. Ветер этой ночью особенно холодный…

— Все в порядке, папа. Мы ждали полночь, верно? Осталось всего несколько минут, а я все еще не знаю, что мне предстоит делать. Я готова к тому, что будет?

— Готова, — голос короля надломился.

Кимберли заметила складку между его густых черных бровей, которой никогда не замечала раньше. Отец уже довольно стар, но его лицо еще не было испещрено морщинами, и в чем секрет его молодости никто не понимал. Айрик же шутил, что король временами заглядывает к лекарке, которая умеет омолаживать одной лишь операцией без магии. Все смеялись, но потом советник все равно обязательно говорил, что это всего лишь шутка. Так оно или нет, но король и правда не выглядел на свой возраст. А, может быть, морщины скрывались под густой растительностью на лице, да и уже выцветшие карие глаза выдавали Иммаила Авентона с головой. Ему вот-вот стукнет семьдесят, здоровье становилось все хуже, а голос все слабее, да и после пятнадцати лет жизни в поле это совсем неудивительно.

Старый правитель Брекенса бросил взгляд на часы, кивнул и поднялся с подушек разбросанных по полу.

— Идем, милая.

За те недолгие минуты, проведенные в шатре, Ким показалось, будто воздух на улице стал еще холоднее. Ветер усилился и теперь яростно трепал флаг на столбе неподалеку от лагеря, грозясь и вовсе сорвать его.

Девушка прищурилась от пыли, невесть откуда взявшейся, а Иммаил потянул дочь за локоть в ту сторону, где был небольшой водоем. Крошечный пруд с не самой чистой водой много лет служил армии Брекенса единственным местом жизни, только из этого озера можно было набрать воды для питья или для бани. До Гиблого моря от него несколько шагов, но последний раз, когда один из воинов отправился к нему с разведкой и не вернулся, запомнился всем, и с тех пор к черным водам не ходили.

Часы его величество взял с собой, и теперь Ким прислушивалась к тиканью стрелок. Полночь, они ждут ровно полночь. Ни минутой раньше, ни минутой позже.

— Ты проведешь магический обряд? — заговорщицким шепотом спросила Ким, когда отец попросил ее стать на колени у плоского камня.

Ответа она не услышала. Говорить о магии запрещалось, ведь все знали, что ее больше нет ни у кого, кроме артефактников. Те как-то сумели сохранить крупицы силы в своих изделиях и не желали делиться ею ни с кем. Так что если бы хоть кто-то услышал, что Иммаил Авентон планирует провести магический обряд, это непременно вызвало бы скандальные новости во всем Ассоне, несмотря на то, что магии король Востока не имел.

Иммаил с дочкой были вдвоем недалеко от лагеря. Принцесса могла видеть искры пляшущие над большим костром, где прямо сейчас Витон и Гейб поджаривали жирненького оленя. Видела и флаг, беспомощно болтающийся на столбе, а рядом с ним верхушку шатра-библиотеки. В последний, надо сказать, кроме Ким и Айрика никто обычно не заглядывал.

Часы затикали громче. Один удар, два, три… пять…

Над Кимберли раздался ласковый голос отца.

— Милая, подними голову.

Девушка еще раз взглянула на луну, испещренную темными прожилками, и со злорадством улыбнулась - скоро она встретится с проклятым Темным лордом.

Додумать, что именно она сделает с лордом, Ким не успела. Шею обжег холодный металл, платье на груди пропиталось чем-то темным и липким, а в следующее мгновение мир перед глазами померк.

Кимберли не знала, что чувствует человек, чья жизнь обрывается неожиданно. Кто-то говорил, что старуха с косой обязательно является, чтобы забрать умершего в Загробный мир; в исторических справочниках писали, что за мертвецами приходит сам Создатель, чтобы проводить их в любой другой мир и дать шанс на новую жизнь. Последнее, она была уверена, всего лишь сказка, да и про старуху с косой тоже наверняка фантазировали.

К Ким не пришла ни старуха, ни Создатель. Она не ощутила ничего, кроме того что может парить над своим телом распластанным на плоском камне в луже багровой крови, возле которого стоит король Востока с окровавленным кинжалом в руке. Ее кинжалом. Отец Кимберли выглядел более безэмоциональным, чем мертвое тело. У тела хотя бы лицо застыло в выражении шока, король же походил на высеченную из камня фигуру.

Ким вспомнила последнюю долю секунды, когда шеи коснулось острое лезвие, тогда в ее голове вспышкой боли отразилась мысль: “Я --">