Агата Лэйми - Запретная любовь в цветочном магазине

на работу в цветочную лавку. Людей колдунья предпочитала не брать, всё же в подвале хранилось небольшое магическое оборудование. Для их же безопасности так будет лучше.

Вдвоём, даже с расторопностью Ксавьера, иногда было тяжело справляться с семейным делом. И временами Луне требовалась лишняя пара рук, а Мэй, вечно на что-то копила. Магические чары надёжно защищали семейный магазинчик от непрошенных гостей, желающих нанести вред. Луна регулярно обновляла чары в лавке и в своей уютной квартирке.

— Должна, — голос у неё хриплый и низкий, она морщится и кидает недоумённый взгляд на Ксавьера, достающего вазы с цветами с верхних полок. — А чё он босиком?

— Не спрашивай, — отмахивается Луна, бросив беглый взгляд на Ксавьера. Он надел на себя всё, кроме обуви. Несколько мгновений колдунья наблюдает за фамильяром, а затем возвращается к прежнему делу.

Ксавьер театрально вздыхает, насмешливо блеснув медовыми глазами, заходит за стойку и обувает розовые, пушистые тапочки Луны. Они всегда хранятся под кассой, на несколько размеров больше ступни хозяйки цветочного магазина, за день хождения на каблуках ноги нередко распухали, и под вчера колдунья переобувалась в мягкую удобную обувь. И даже так они всё ещё жмут фамильяру.

Мэй фыркает, искренне считая Ксавьера безответственным клоуном.

— Ты разобралась с тем зеркалом? — Мэй заходит за стойку, где ранее был Ксавьер, и набрасывает на плечи старую выцветшую большую рубашку болотного оттенка. В отличие от Луны и её фамильяра, молодая волчица не обладала особой аккуратностью. И к концу дня обязательно заляпывалась стоялой водой, цепляла пару листочков, и выглядела так, будто вылезла прямиком из леса. Сверлит спину Луны испытующим взглядом. — Я бы могла помочь! Это было бы так круто!

— Да, — кивает Луна, не поворачивая головы в сторону помощницы. — Владелец заберёт его сегодня перед закрытием.

— Так, а что насчёт моей просьбы? — Мэй приближается к начальнице и упирается ладошками в столешницу, где та подрезает стебли. Её короткие ногти прямоугольной формы окрашены в чёрный цвет, на правой руке, на боковой части указательного пальца небольшая татуировка в виде стрелы, на левой руке, на том же месте, татуировка в виде ели, больше напоминающей рисунок маленького ребёнка. На безымянном пальце правой руки, почти у фаланги виднеется небольшой полумесяц. Запястья обеих рук украшены множеством фенечек и плетёных браслетов из бусин. От Мэй пахнет клубничной жвачкой, и, словно в подтверждение этого, она выдувает небольшой пузырь, заставив Луну вздрогнуть от звука.

— Что за просьба, детка? — навостряет уши молчавший всё это время Ксавьер и поворачивается в сторону колдуньи. Конечно обращение' детка' относится лишь к Луне. Его карие глаза поблёскивают от нетерпения, видимо этот разговор случился уже после того, как он встретил ту милашку в кафейне… Милашек может быть много, а детка всего лишь одна.

Луна выпрямляется и смахивает на пол обрезки стеблей, сводит брови и нервно закусывает пухлую нижнюю губу, чувствуя, как её сверлят два до жути пристальных взгляда. Мысленно молясь, чтобы прозвенел колокольчик над входной дверью, означающий прибытие клиента, дающий понять, что этот трудный разговор можно отложить ещё на пару минут.

— Я хочу помочь, но не могу, — с толикой горечи произносит ведьма и бросает на Мэй виноватый взгляд. Отказывать ей до невозможности сложно. За год работы Мэй никогда ничего не просила, не взяла дополнительного выходного, не просила увеличить зарплату. Ничего. Лишь покорно исполняла свои обязанности. — Я очень хочу, но здесь бессильна даже я. Твоя подруга — человек, а то, что ты просишь, требует немалого вмешательства в её жизнь.

Рассказывать людям о магическом мире категорически не приветствовалось.

— Но ты же помогаешь своим покупателям, — насупливается Мэй, вцепившись пальчиками в столешницу так, что костяшки белеют от напряжения. С мольбой взирает на начальницу. — Она моя лучшая подруга. Её родители бесследно исчезли год назад, и это явно не просто несчастный случай. Я видела, как ты делала заклинание поиска!

— Это другое, — качает головой Луна. Она не может. Из-за Ксавьера не может. На остальное, как и всегда, Луна бы наплевала и сделала то, что подсказывало ей сердце. Сейчас оно кричит защищать Ксавьера. Этого непутёвого, глупого фамильяра, который флиртует со всем, что шевелится, а что не --">