Татьяна Юрьевна Серганова , Ирина Иринья) Коняева - Ведьма в беде, или Демона призывали?

кругу, потревожив пламя свечей, но не задув их. Закружился, играя с легкими занавесками на окнах, потрепал мне волосы, взметнул перепачканную мелом юбку и даже слегка пригладил шерстку Афанасию.

Кот обиженно зашипел, встав на дыбы и на всякий случай отполз подольше.

Благодаря третьему стиху вокруг пентаграммы выросли самые настоящие розы. Бордово-красные, бархатные и невероятно ароматные.

Четвертый стих заставил их покрыться тонким слоем инея. Он не убил, не заморозил, а украсил белоснежным узором нежные лепестки.

После пятого стиха пентаграмма вспыхнула огнем. Оранжево-красный, он взметнулся вверх, осыпаясь крохотными искорками, но не создавая вокруг жар. Даже розы от его прикосновения не сгорели, а иней не растаял. Казалось, пламя нарисовано искусным художником, но я видела мягкие переливы и всполохи.

Это потрясающе! Заклинание полностью контролировало стихию!

Губы растянулись в улыбке. У меня получалось! Ещё немного и…

- Элеана, остановись! – выкрикнул Афанасий, зажмуриваясь и закрывая уши лапами.

ч.3

Но меня было не остановить. Я начала читать шестой стих, заключительный. Ветер стих. В идеальной тишине мой голос зазвучал неожиданно величественно. С каждой произнесенной фразой он звучал все громче и громче.

Из ниоткуда взялось эхо, многократно повторяя каждое слово. Гулкое, страшное, оно резонансом отдавалось в груди, било в виски болезненным спазмом, заставляя сомневаться в правильности затеи.

Может, стоило послушать Афанасия? Вдруг я действительно сделаю только хуже, вызвав духов стихий?

Но останавливаться было уже поздно. Да я и не могла. Неведомая сила заставляла произносить слово за словом, добавляла мощности голосу, вела меня.

И вот последняя фраза была произнесена. Я застыла, сжимая в руках фолиант и ожидая… ну, чего-нибудь. И это чего-нибудь не заставило себя ждать.

Ветер, который до этого просто слегка прогуливался по комнате, вдруг превратился в самый настоящий ураган.

Первый удар получил фамильяр. Ветер силой отодрал воющего, вцепившегося всеми когтями в деревянную поверхность шкафа, кота, швырнул под потолок и закружил, словно ветряную мельницу.

- Элеа-а-а-а-на! – орал Афанасий.

- Я сейчас! Я поймаю! – выкрикнула я, отбрасывая фолиант в сторону и бросаясь к драгоценному котику.

В следующее мгновение помещение будто осветила тысяча огней — взметнулось вверх магическое пламя. На этот раз оно было обжигающе горячим. Покрытые инеем розы осыпались пеплом, свечи оплавились, а я всерьёз задумалась, не вызвать ли мне еще одну тучку!

А потом кот рухнул прямо мне на голову, не успев убрать когти, а ветер болезненно ударил в живот, отчего я грохнулась на пол, и следом обрушил всю свою мощь на взбесившееся пламя.

Стихии схлестнулись в жутком поединке, итогом которого стала полная темнота, тишина и противный дым, от которого мы с котом тут же раскашлялись.

- Я же говорил! Говорил! – прокричал фамильяр, пытаясь вырваться из моих рук. – Никогда меня не слушаешь!

- Прости, - тут же забормотала я, приглаживая его вставшую на дыбы шёрстку. – Я больше так не буду! Обещаю!

- Эль… Элеана, - вдруг просипел кот, вытаращив свои огромные зеленые глазища и смотря на что-то за моей спиной.

Я резко оглянулась, продолжая сидеть на полу и прижимая кота к груди.

Дым постепенно рассеивался, открывая взору пентаграмму, которая не светилась, как положено, а пульсировала ярко-красным цветом, напоминая потоки вулканической лавы.

Но не это испугало кота. Из темноты и дыма постепенно вырисовывался силуэт кого-то очень большого, массивного и… с рогами.

ч.4

- Мама, - прошептала я, приоткрыв рот удивления.

Афанасий оказался более сообразительным.

- Де-мяу-он! – выдал он, вырвался из моих ослабевших рук и стрелой метнулся под кровать, где и забился в самый дальний угол.

Точно, демон!

Огромный, высокий, мощный, с большими, изогнутыми рогами, и серо-стальной кожей, изрисованной светящимися магическими татуировками. Толстый хвост с неожиданно милой кисточкой в тон черным волосам, хлыстом бил по крепким ногам.

Из одежды на нем была лишь странная набедренная повязка из шкуры неизвестного мне бурого зверя в белую полоску, так что я могла полностью оценить его развитую мускулатуру и даже три раза пересчитать кубики на идеальном прессе.

— Надо же, то есть в книгах не врут, их --">