Элли Блейк - Богатый покровитель

медалей и прочих наград; биографические издания, множество тематических журналов; третья стена занята огромным плазменным телевизором, транслирующим программы кабельного спортивного канала... Она и впрямь все еще находилась в офисе Дэнни - в эксцентричном офисе его спортивного агентства.

Брук вновь растерянно посмотрела на Дэнни и обнаружила, что тот внимательно следит за ней. Его светло-карие глаза, напоминающие своим оттенком янтарь или осеннюю листву, сосредоточенно и пытливо всматривались ей в лицо. Брук вся сжалась. Хотя она отлично знала этот взгляд, который частенько смущал своей настойчивостью и прожженных спортивных менеджеров, и бесцеремонных репортеров, и фанатичных болельщиц, ей никогда не удавалась разгадать, что скрывается за бесстрастностью этих, янтарных глаз.

Брук сморгнула дымку, вновь навернувшуюся на зрачки, и, посмотрев себе под ноги на палас кофейного цвета, спросила Дэнни:

— Почему? В смысле, ты не знаешь, по какой причине я потеряла сознание?

— А ты не помнишь? — осторожно осведомился Дэнни.

Брук напряженно задумалась, но безрезультатно — ей не удалось припомнить события, предшествовавшие обмороку.

— Признаться, ничего не помню, — расстроенно протянула она, — Может подскажешь?

— Без сомнения... — сухо сказал он и помог ей присесть в кресло для посетителей.

Теперь она могла видеть его в полный рост — одетого в деловой костюм из тонкой шерстяной ткани, который привлек внимание Брук тем, как хорошо был скроен и отлично сидел на Дэнни. Этот мужчина умел выбирать одежду и с шиком сочетать рубашки и галстуки с костюмами, которые неизменно подчеркивали его атлетическое сложение.

Дэнни Финн продефилировал к своему массивному столу и занял место хозяина, расположившись в глубоком кожаном кресле густого вишневого цвета. На фоне «стены славы», за помпезным столом он выглядел еще внушительней. Его привлекательное лицо приобрело выражение значимости. Брук заерзала в своем кресле, почувствовав себя неуютно под этим взглядом. Кажется, ей было от чего лишиться чувств.

Дэнни перенес вес своего спортивного торса вперед и, опершись о рабочий стол широко расставленными локтями, протянул к ней ладони. Брук послушно вложила в них свои ледяные пальцы и ощутила стальную хватку его натруженных рук.

Брук Финдли знала, что Дэнни из тех мужчин, которые все делают сами, не прибегая к посторонней помощи. Для него это было делом принципа.

Он сжал ее пальцы хоть и мягко, но чувствительно. Его взгляд по-прежнему был непроницаем и пронизывал Брук до самых костей.

— Брук... ты помнишь состоявшийся неделю назад разговор относительно завещания Кэлвина? — четко и раздельно произнес он. \

— Ммм... да, — постепенно припоминая, кивнула Брук.

И все-таки она не была полностью уверена, что понимает, о чем идет речь.

— Напомни поподробнее, — попросила она.

— Ты потеряла сознание из-за того, что я рассказал тебе о действительном состоянии дел Кэлвина.

— И? — испуганно произнесла Брук, как-то внезапно сообразив, что именно так ее подкосило.

— Завещанное тебе и детям наследство ровным счетом ничего собой не представляет. Выяснилось, что все имущество, которым вы сейчас пользуетесь, давно уже не принадлежало Кэлвину, потому что еще до смерти он был признан банкротом.

— Совершенно ничего не оставил? — четко сознавая бессмысленность своего вопроса, уточнила Брук.

— Совершенно ничего, — подтвердил Дэнни.

Женщина тяжело вздохнула. Но, против ожидания, не растерянность овладела ею, а злость. Тщательно скрываемая, она сочилась из красивых глаз, освещая их изнутри яростным блеском.

Дэнни Финч правильно прочел ее настроение и откинулся на спинку своего кресла, выжидая, когда первая волна ярости отхлынет, уступив место холодному разуму...

Она имела полное право негодовать на расточительность покойника. В ее злости не было ни толики своекорыстия. Кэлвин оставил ее одну с двумя малолетними детьми. Она рассчитывала на дом, деньги по полису страхования жизни, на доходы от инвестиций. И в результате — ничего... Все должно было пойти на выплату долгов многочисленным кредиторам.

За три месяца до этого, вместо того чтобы вернуться домой после победы в мотоциклетных гонках на Гран-при Италии, ее супруг — блистательный кумир молодежи и женский угодник Кэлвин Финдли, он же лучший друг Дэнни Финча — сел за руль своей «мазерати», в приобретение --">