Джулия Тиммон - Если любит – поймет

должна была сегодня играть? — удивленно спрашиваю я.

Элли криво улыбается и машет рукой.

— Можно сказать, никого. Я должна была пройти мимо них, спиной к камере, и задеть локтем сумку Джанин. Сумка шлепнулась бы на землю, а Дэнни, как истинный джентльмен, поднял бы ее.

Она смеется, стараясь делать вид, будто ей все равно, а я чувствую ее боль и хочу что-нибудь сказать в утешение, да не знаю что. Бедняжка из кожи вон лезет, чтобы показать себя и еще хоть раз в жизни исполнить настоящую роль. Увы! Удача год за годом улыбается другим, а про бедную Элли будто вовсе забыла.

— Подумаешь! — восклицаю я с убежденностью, какую только могу изобразить. — Тоже мне роль. Ты свое сыграла, наверняка достойно, а проходят мимо пусть какие-нибудь бездарности. — Прикусываю губу.

Элли досадливо смеется.

— Свое сыграла! Посидела за кассой и сказала: «С вас тридцать три доллара». И еще парочку идиотских фраз. Под конец будет вторая подобная сцена — мне опять придется поднапрячься! — Она шлепает себя по бедру, ухмыляется и смотрит на меня так, будто во всех ее неудачах виновата одна я. — Роль кассирши тоже для бездарностей. На это ты намекаешь, да? Лучше бы так прямо и сказала…

— Да ты что, Элли! — перебиваю ее я.

— Ничего. — Она резко поворачивается, чтобы уйти, я хватаю ее за руку, пошатываюсь, спотыкаюсь о бордюр и уже падаю, но кто-то ловит меня сильной рукой и с легкостью возвращает в вертикальное положение.

— Осторожнее. Так дважды два сломать шею. Только трупов нам не хватало.

Поднимаю глаза и вижу прямо перед собой Максуэлла Деннарда. Он изучающе разглядывает мое лицо, качает головой, переводит взгляд на Элли, которую я до сих пор держу за руку, и кивает.

— Вас я помню, — говорит он. — Вы сыграли уборщицу.

— Кассиршу, — с обидой поправляет его Элли.

— Ах да, кассиршу. — Деннард щелкает пальцами и тычет в нее. Ненавижу эту привычку, но у него это выходит как-то по-особому. Менее фамильярно, чем у других, что ли. — Простите. И сыграли весьма неплохо, — говорит он явно из вежливости и, глядя уже не на Элли, а на меня, спрашивает: — А вы?

— Гм… — Я в растерянности улыбаюсь. — Я никого не играла и не собираюсь…

Деннард приподнимает очки и смотрит мне в глаза так, будто мы уже встречались и он об этом прекрасно помнит, но запамятовал, где именно.

— Постойте, постойте… Вы Кэрол… Кэрол Грин? Или Гринуэй? Одна из претенденток на роль ученой в фильме Томаса… — Он умолкает, потому что я отрицательно кручу головой.

— К кино я не имею никакого отношения. Пришла просто так, с подругой.

Лицо Деннарда делается строгим. Она возвращает очки на место.

— А кто вам разрешил?

Я вся съеживаюсь под его похолодевшим взглядом и пожимаю плечами.

— Никто. У меня спросили, что я тут делаю, а я, признаюсь честно, схитрила… — Умолкаю, надеясь, что Деннард махнет на нас рукой и отправится по своим делам, но он ждет объяснений, причем с таким видом, что я чувствую себя обязанной договорить: — Я ответила, что я консультантка по уголовному сленгу. — Хихикаю.

Деннард поднимает брови.

— Мой фильм не про уголовников.

— Я знаю — читала сценарий. Это я просто так сказала… первое, что пришло в голову. Одна клиентка моего отца этим подрабатывает — ездит на съемочные площадки и дает разные советы. Подсказывает, как объясняются настоящие уголовники, как себя ведут. Она сама сидела — правда, недолго — из-за какой-то мелочи. Я почему-то вспомнила о ней, ну и назвалась консультанткой. — Непродолжительно смеюсь. — Мне вроде бы поверили, не удивились и не стали задавать вопросы.

Деннард не сводит с меня пытливого взгляда.

— В нашем деле насмотришься такого, что уже ничему не удивляешься. — Он поправляет очки и немного наклоняет вперед голову. — Говорите, она клиентка вашего отца? А он у вас…

— Психолог, — спешу ответить я, чтобы Деннард не стал высказывать предположений.

— Хм… — Замечаю в его глазах проблеск улыбки и расслабляюсь, но лицо Деннарда вновь серьезнеет. — В любом случае посторонние нам только мешают. Неужели вы не понимаете?

Вытягиваюсь по струнке, как первоклашка перед грозным директором, и крепче сжимаю руку Элли. Та молчит и наверняка душит в себе смех — я чувствую это по тому, как она напряжена и едва заметно вздрагивает.

— Конечно, я все понимаю… Но, по-моему, никому не помешала. — Поворачиваюсь к Элли, и она кивает в подтверждение моих слов.

--">