Кристина Джонс - Семейный бизнес

тоже видела твою маму. — От смущения Джорджия стала кусать ноготь большого пальца.

— Что ты собираешься сейчас делать? Сядешь в свой «ровер» и умчишься домой, на самую веселую вечеринку в истории Аптон-Поуджез или?..

— Или… — вызывающе произнесла Джорджия. — Я бы хотела знать, ездил ли ты в «Вивиенду».

Рори глубоко вздохнул.

— Да, я был там после того, как ушел из «Диадемы». Встретился с мамой и Руфусом, чтобы узнать, не купят ли они мои акции. А также посоветовал им приструнить «Ионио».

Джорджия вздрогнула, представив себе, как «мягко» звучали эти его советы.

— Они моментально согласились, особенно после того, как поняли, что я знаю о грязных делишках Кена и Бет. Это оказалось для них просто ударом. Я намекнул, что может сложиться впечатление, будто «Вивиенда» платила этой парочке, чтобы вытеснить «Диадему» с рынка. Тут уж они впали в панику: «Вивиенда» вряд ли хочет, чтобы ее имя попало в шапки сенсационных статей в газетах. — Он наклонился и перевернул кассету. Тонкая ткань рубашки обрисовывала его мускулы при каждом движении. — Клянусь, что, не считая проклятых акций, я не имею никакого отношения к «Вивиенде». Я совершенно независим — по крайней мере, так я всегда считал. Но ты не доверяла мне, так?

Джорджия покачала головой. Какой он был добродушный, веселый и любящий, и теперь он бросил ее.

— Но согласись, твое появление в «Диадеме» странным образом совпало с поглощением «Ионио» «Вивиендой». Любой на моем месте засомневался бы…

— Не скажи. — Рори по-прежнему неподвижно смотрел в темноту за окном. — Сейчас почти невозможно найти компанию, на которую не положила бы глаз «Вивиенда». Такое впечатление, что они собираются завоевать всю страну.

Джорджия не сдавалась.

— А твоя фамилия? Их у тебя две? Фолкнер и Кендел?

— Моя фамилия — Фолкнер. Это фамилия отца. — Рори все еще смотрел прямо перед собой, наблюдая, как капли дождя собираются на дворниках. — «Вивиенда» принадлежит семье матери. Кендел — ее девичья фамилия, которую я никогда не использовал, в отличие от Руфуса.

— Понятно. — Джорджия чувствовала себя бесконечно виноватой. — Я прошу прощения…

— Не говори так! — Его глаза оживились. — Я уверен, что виноват гораздо больше, чем ты. Я фактически обманывал тебя, скрывая правду. Это было невероятной глупостью с моей стороны.

Глупостью, но не злым умыслом.

— Рори, мы можем начать все сначала? — Она готова была душу отдать, лишь бы он ответил утвердительно.

Рори по-прежнему не смотрел на нее. Потом он медленно повернулся, и Джорджия увидела, что он улыбается.

— А я думал, что мы уже начали.

— Что?

— Вот только жаль, что ты не надела фиолетовые тапочки. — Его взгляд потеплел. — А в остальном все так же, как было в нашу первую встречу: мой грузовик и твой «ровер». Погода ужасная. На тебе даже свитер тот же.

Джорджия радостно засмеялась, когда Рори притянул ее к себе. Эрик во сне завилял хвостом.

— Я будто побывал в аду и вернулся обратно на землю. — Он поцеловал ее.

Запах лаванды и бензина заставил сердце Джорджии взволнованно забиться. Она засмеялась.

— Я ездила в Ворингтон…

— Джорджия, ты простишь меня?

Ответа не последовало. Рори поцеловал ее, сначала отчаянно и жадно, а потом — чувственно и медленно. Этот поцелуй она запомнила на всю жизнь. Стараясь справиться с рулем, Джорджия пересела к нему на колени и подарила Рори ответный поцелуй.

— Как же я по тебе скучал, — сказал наконец Рори, — но ведь нам надо торопиться на свадьбу. — Он стянул с нее свитер с вышитым слоником. — Нам нельзя опаздывать.

— Вечеринки у бабушки могут продолжаться по несколько дней. — Джорджия уже расстегивала пуговицы на его шелковой рубашке.

— Господи, как я люблю тебя! — прошептала она. — Тихо, не разбуди Эрика.

— Пусть привыкает! — Поцелуи Рори были легкими и нежными, как бабочки. — Я тоже люблю тебя. Мне кажется, я влюбился в тебя с первого взгляда. Наверное, это из-за тех фиолетовых тапочек. Придется тебе надеть их с подвенечным платьем.

Диана Вашингтон снова пела о том, как она сходит с ума от любви. Последнее, что подумала Джорджия, прежде чем погрузиться в сладостную пучину: «Она — не единственная, кто рискнул влюбиться!»

--">