Автор неизвестен - Ophelia (СИ)

- Она наслаждалась играми с Баттлером, - продолжила Асмодей, - Я думаю, она даже любила Баттлера. Она всегда говорила о нем, о том, как он заставлял ее смеяться, какой был веселый. И она выглядела разбитой прошлой ночью, когда он проигнорировал ее. Когда я спросила ее, она отмахнулась, сказав, что это знак победы Баттлера над ней… Я никогда еще не видела ее, поддавшуюся настоящим эмоциям…

Баттлер почувствовал, что его трясет. Он попытался заговорить, попытался сказать, что он просит прощения, и снова слова застревали в горле, оставляя его немым.

Еще шаги. Баттлер так и не повернулся. Не потребовалось много времени, чтобы определить, что это Вергилия и Роновэ. Он услышал вздохи: "Беатриче!" и "Миледи!"

Они подбежали туда, где был Баттлер, оказываясь по обе стороны от него. Они тоже были тронуты трагическим зрелищем. Роновэ вытянул платок и слегла приложил его к глазам, вздыхая.

- Что за трагическая личность…

- Моя… моя ученица, - прошептала Вергилия, моргая и позволяя паре слезинок скатиться по ее щекам, - Подумать только, было время, когда я хотела, чтобы моим учеником стал кто-то другой вместо нее… Я бы не взяла никого, кроме Беато с ее веселыми проделками.

Вергилия тихо зачитала знакомый отрывок:

- Есть ива над потоком, что склоняет седые листья к зеркалу волны; туда она пришла, сплетя в гирлянды…

Эти слова начали выводить Баттлера из ступора. Теперь, по крайней мере, он ощутил, как горячие слезы жгут глаза и стекают вниз.

- Беато, - прошептал он, не обращая внимания на речь Вергилии, которая была прервана грубым криком где-то вдалеке. Пару секунд спустя Баттлер упал на землю от грубого толчка Кинзо, возвышающегося над ним и оплакивающего возлюбленную "Беатриичееее!"

Это разожгло внутри Баттлера гневное пламя. Какое право этот человек имел вмешиваться в столь торжественный момент? Он больше не был частью жизни Беато и, если учесть, что он запер ее в человеческом теле, она никогда не собиралась возвращаться к нему обратно. Он всегда был главным источником ее страданий.

Но он стоял здесь и всхлипывал, будто он и Беато все еще были любовниками. Баттлер вспомнил, что, конечно, Кинзо мог быть расстроен, если он все еще любил Беато, и может иметь на это полное право.

С такими мыслями он пытался сдержать желание сбить старика с ног. Вместо этого он поднялся и прыгнул в пруд, который оказался ему по локти. Тем не менее, он проплыл прямо через сверкающую воду, туда, где его соперница сейчас лежала мертвой. Он поднял ее на руки и, ухватываясь за соседние ветки в поисках поддержки, медленно потянулся в сторону более мелкой части пруда.

Он держал ее в своих руках и заглядывал в ее лицо. Он осторожно встряхнул ее и позвал:

- Беато? Беато?

- … и травы и она сама упали в рыдающий поток, - зачитывала Вергилия, пока Баттлер отчаянно пытался пробудить Беато, тормоша ее, поглаживая ее щеки - как угодно, - Ее одежды, раскинувшись, несли ее, как нимфу; она меж тем обрывки песен пела, как если бы не чуяла беды или была созданием, рожденным в стихии вод; так длиться не могло, и одеянья, тяжело упившись, несчастную от звуков увлекли в трясину смерти.

Наконец, Баттлер остановился. Он осторожно приподнял ее веки… глаза, когда-то полные веселья, не подавали признаков жизни… приняв эту тяжелую правду, он закрыл их обратно. Он держал ее близко к себе и рыдал, слишком поздно осознав настоящие чувства к своей сопернице. Он бормотал между всхлипами, что простил ее, желая, чтобы она могла проснуться и увидеть, что он больше не обижается за все, что она сделала ему.

- Хочешь ли ты, чтобы этого не произошло? – донесся до его ушей голос Вергилии, - Хочешь ли ты, чтобы это было лишь кошмаром, от которого ты можешь проснуться?

- Д-да, - задыхался Баттлер, по-прежнему удерживая обмякшее безжизненное тело Золотой Ведьмы.

- Тогда закрой глаза… Отпусти ее… И это, все это, будет, но просто сном…

Не подвергая сомнениям логику в этих словах,

--">