Галина Емельянова - Причал любви (СИ)

рыбу всю съест.

Видимо, черта они своим приездом разбудили. Рыба не клевала, небо вскоре затянули тучи. Сразу стало холодно и неуютно.

Но Дина разожгла костер и объявила:

- Раз рыбы нет, будем картошку печь! Я тут накопала свежей немного, огурчики-помидорчики свои, сало опять же.

Женщина споро постелила клеенку в крупных красных маках, расставила прихваченные из дома плошки, хлеб, соль.

И Гуннар просто поразился, как быстро этой женщине удалось поменять минус на плюс.

Неудачная рыбалка в ненастную погоду по мановению маленькой руки на глазах поменялась на уютные посиделки у костра.

Перемазавшись в золе, они с удовольствием ели печеную картошку, жаренное на прутиках сало, крупно нарезанные овощи.

Гунар чувствовал какую-то неловкость между ними, и это ожидание в зеленых Дининых глазах, и ее странное молчание. Поэтому после воспоминаний о юношеских посиделках он стал рассказывать истории из своей рыбацкой жизни. Дина то смеялась до слез, то охала, прикрывая ладошкой округлившийся от страха рот.

Гуннар оказался наблюдательным рассказчиком, вычислив, какие истории нравятся Дине больше всего, он уверенно доставал из своей памяти все новые и новые, но обязательно такие, которые не оставили бы Дину равнодушной.

Главной чертой ее характера было сострадание к ближним. И не просто со стороны, а еще и вмешаться, помочь по мере сил. Чужие горести и беды отвлекали от собственной неустроенной и одинокой жизни.

Они совсем было потерялись во времени и пространстве, так хорошо было обоим на берегу Чертового озера. Но природа расстроилась, что на нее совсем не обращают внимания. Заморосил дождь, мелкий, холодный, словно осень наступила.

Вслед за дождем поднялся ветер, да такой, что еле догнали улетевшую скатерть, пришлось собирать вещи и идти к сопке, искать пещеру.

Пещера - это было громко сказано.

Скорее схрон, прорытый в земле: то ли человеческих рук дело, то ли ветров. Но места там хватило бы человек на семь.

И площадка была утоптанной, с запасом сухого хвороста.

Дина снова затеплила небольшой костерок. Она вся промокла, и Гуран отдал ей свой дождевик.

Настоящий, рыбацкий, про него он вспомнил только в пещере, и вот теперь вытащил из рюкзака.

Женщина, попросив отвернуться, сняла промокшие вещи, завернулась в оказавшийся до самых пят дождевик, и легла около костра, прямо на землю.

Гуннар тоже разделся, правда, снял только рубашку. Он пристроился с другой стороны костра, устало облокотившись на удачно подвернувшийся выступ в стене.

Ему не было видно, как женщина кусает губы, стараясь не заплакать, и он задремал.

Проснулся от того, что шея затекла.

Дина уже переоделась, из входа в пещеру лился солнечный свет.

- Ох, и горазд ты спать, царствие небесное проспишь, как моя бабушка говорила, - шутливо упрекнула она гостя.

- Я атеист.

- Неужто?- Удивилась женщина, но вступать в спор не стала. - Так, девочки налево сходили, теперь мальчики направо, и домой.

Оказалось, через сопку есть короткая дорога, правда, подъем у сопки пологий, а вот спуск довольно крутой.

Под ласковыми солнечными лучами идти было одно удовольствие и до перевала они добрались быстро. Здесь же сопку словно обрезал гигантский нож, так круто пошла дорога вниз.

Мужчина стал спускать первым, стараясь подать Дине руку. У женщины на ногах были туфли, немилосердно скользившие по мокрой траве.

Гуннару в кроссовках было куда удобнее, и скоро уже показались кустарники с желтыми цветами или ягодами, отсюда и не разберешь.

Когда уже до них оставалось метров пятьдесят, Дина пояснила:

- Облепиха.

- Так много?

- Сама растет, с каждым годом все ближе к поселку. Я тебя обязательно вареньем угощу. Очень полезно. Ой!

Уже заканчивая фразу, она поскользнулась и села, некрасиво вывернув ступню.

Гуннар присел рядом и помог женщине подняться.

- Ничего, прорвемся! - Крепилась Дина, но шагу ступить не смогла, закричала в голос.

- Все. Не надо, брось меня. Иди по тропинке, дойдешь до поселка, там, в

--">