Тара Пэмми - Пленительная невинность

ноге. Ноздри Рафаэля раздулись, рот сжался в жесткую линию. Длинные пальцы начали растирать то место, где остался след от ремешка: вверх-вниз, нежно, мягко, пока Пия, опирающаяся кончиками пальцев на его мускулистые плечи, не издала тихий стон. Не сводя с нее глаз, Рафаэль коснулся ее более смело, уже почти лаская. Затем он провел пальцем вдоль ее ноги вверх, почти до колена.

Пия отдернула ногу, но тут же, потеряв равновесие, покачнулась и чуть не упала на Рафаэля.

Чертыхнувшись, он подхватил ее, но все-таки его лицо самым скандальным образом уткнулось в ее живот. Пия ощутила тепло его дыхания, и у нее внутри все сжалось от желания. Она снова негромко застонала. Рафаэль нежно обнял ее за талию.

Пия посмотрела на его руки и потребовала:

— Отпустите меня!

Рафаэль пожал широкими плечами с невинным видом.

— Если я вас отпущу, вы упадете.

Пия понимала, что этот человек опасен для нее, потому что заставляет испытывать запретные ощущения. Она положила руку ему на плечо, стараясь удержать равновесие, и сбросила вторую туфлю.

Взяв свою обувь в левую руку, Пия торопливо пробормотала:

— Спасибо, — и выпрямилась.

Но не прошла она и двух шагов, как Рафаэль снова вырос перед ней.

— Золушка, полночь еще не пробило, так что вам рано исчезать с бала, не правда ли?

Пия посмотрела на него, все еще помня, какими твердыми были его мускулы под ее пальцами.

— Вы не принц. Вы больше похожи на дьявола. На смуглом лице Рафаэля Мастрантино сверкнула белозубая улыбка.

Воля этого человека воистину несгибаема. Пия вздохнула. Она устала. У нее болела нога, в голове тоже пульсировала боль. Мелькнула мысль: «Разумеется, крестник дедушки заявился на бал неспроста».

Рафаэль нежно подтолкнул Пию к танцполу, надменно кивнул оркестру, и тот заиграл классический вальс.

Обхватив одной рукой Пию за талию, другой Рафаэль сжал ее пальцы. Она напряглась всем телом. Несколько минут они скользили в танце, а она все не могла восстановить сбившееся дыхание, расслабиться. Аромат одеколона Рафаэля окутывал ее, мысли путались.

— Ваша реакция ранила бы мое самолюбие, не знай я уже, что вы ведете себя так же скованно и с другими мужчинами, — прошептал он ей на ухо.

Пии казалось, что она тонет в этих черных глазах. «Да, я — неловкая простушка, но не трусиха», — мысленно сказала она себе и парировала:

— Уверена, что вряд ли смогу задеть такое огромное самолюбие, как у вас.

Рафаэль рассмеялся глубоким, хрипловатым смехом, умудрившись при этом даже не сбиться с такта в танце, и попросил:

— Расскажите мне о себе.

Несмотря на ее сопротивление, он привлек Пию чуть ближе к себе, его бедро коснулось ее бедра, отчего по ее коже побежали мурашки.

— Расскажите о ваших мечтах, ваших стремлениях, — продолжал Рафаэль, словно не понимая, какой пытке подвергает Пию. — Например, какое вы предпочитаете мороженое? Кто ваш любимый итальянский дизайнер? Какой подарок вы попросите у Джио на день рождения, чтобы наверстать все те годы, что провели с ним врозь? Яхту? Вы любите плавать? А может, квартиру в Венеции?

— Не знаю…

Они сделали еще один круг по залу, но теперь Пия остро ощущала, как горит кожа под его ладонью, которая прикасалась к ее спине.

— Сколько вам лет?

— Двадцать три.

— Вы многого достигли для такой молодой женщины.

В объятиях Рафаэля Пии было трудно соображать.

— Пожалуйста, — взмолилась она, — хватит! Прекратите! У меня это не очень хорошо получается…

Он почти рассеянно провел большим пальцем по венам на тыльной стороне ее ладони.

— Что у вас не очень хорошо получается?

— Общаться с такими мужчинами, как вы, играть в нелепые игры. Я не из тех женщин, с которыми вы, наверное, привыкли иметь дело. Я вообще не похожа на других женщин, которых я знаю…

Взгляд Рафаэля скользнул по тиаре в ее волосах и бриллиантовому ожерелью на шее.

— Я смотрю, вы неплохо устроились. Судя по всему, вы вертите Джованни, как хотите.

— Я не знаю, как понимать ваши слова. Не знаю, для чего вы пытаетесь привлечь к мне всеобщее внимание. Не знаю, почему вы…

Приподняв пальцами ее подбородок, Рафаэль заставил Пию посмотреть себе в лицо, и его красота снова поразила ее.

— Почему я — что?

— Почему вы прикасаетесь ко мне так… Не знаю, почему от этого мое сердце сильно бьется, словно выскочит сейчас из груди. Почему все это… — Ее глаза вспыхнули, и Пия, проглотив слова, --">