(Evgeny V) - Я люблю его (СИ)

квартиру не было сил, но всё же я сделала это. Она была пугающе пустой, тихой и чужой.

Его здесь больше не было. Не было его вещей, его парфюма и беспорядка на рабочем столе, из-за которого я частенько ворчала, но всё же разбирала все бумаги по полочкам. На диване не валялись футболки, в раковине не стояли кружки из-под кофе, которые он не успел помыть с утра.

Боль разъедала меня. Она сжигала плоть, ломала кости и отравляла кровь. Это было невозможно. Я чувствовала каждую клеточку своего тела, каждую молекулу. Они нещадно болели и требовали утолить боль, но я не знала, чем.

Дни потекли бесконечной серой массой. Все они были одинаковы и ничем не отличались друг от друга. Я не просыпалась — я просто открывала глаза. Отсидев учебный день, я плелась домой, на автомате покупая молоко и чёрный хлеб. Я не ем чёрный хлеб, а он без него не начинал свой день. Дома я куталась в плед и бестолково пялилась в стену, копаясь в себе и пытаясь понять причину его бегства. Где я оступилась? Что я сделала не так? Он забрал все свои вещи, но оставил сотню вопросов.

Я не верила в то, что когда-нибудь солнце засветит над моей головой. И всё же это случилось.

— Девушка, — остановил меня утром сосед по лестничной площадке и вручил небольшой букетик из желтых и розовых тюльпанов, — я не могу больше смотреть на ваше грустное лицо, а в день восьмого марта тем более.

Я глупо заморгала. Со своей тоской я совсем потеряла счёт дням.

— Спасибо, — пролепетала я, стремясь сходить по делам, а затем снова закрыться в скорлупе своих страданий.

— Вы спешите? Я хотел пригласить вас на прогулку, а затем на праздничный ужин.

Я вздохнула и хотела отказаться, но у соседа было такое выражение лица, что я не смогла. В конце концов, я ничего не теряла. Отключаться от окружающего мира я умела в любых условиях.

— Хорошо.

— Меня зовут Женя. А вас?

— Меня тоже.

— Приятное совпадение, — сосед улыбнулся и стал очень похож на чеширского кота.

Я до сих пор не понимаю, как это произошло, но… Мне стало легче. Спустя две недели боль не ломала мне рёбра и не выскакивала на лице в виде синяков под глазами и вечно страдальческом выражении лица. Женя оказался невероятно добрым и понимающим человеком. Он приходил мне на помощь в любой момент, он знал, как поднять мне настроение и когда мне нужно поговорить, а когда лучше остаться одной. Мы общались очень близко, но я не могла отрицать того, что всё ещё любила другого.

Спустя пару месяцев мы стали жить вместе. Это сожительство не раздражало меня, но и не доставляло радости. В тот вечер, когда Женя переехал ко мне, мы решили прогуляться. Он рассказывал мне про своих однокурсников и шутил на эту тему, а я звонко смеялась на весь парк и ничто не предвещало чего-то плохого.

Я сразу заметила его, но не сразу узнала. Точнее, его заметило моё сердце, что принялось отбивать дробь. Он сильно похудел, его лицо было бледным и осунувшимся, выпирающие кости пугали. Он проходил мимо и я, сама того не ожидая, вцепилась в рукав его пиджака. Он привычно вздрогнул, как всегда, когда я касалась его и, прикрыв глаза, прошёл мимо. Всё это заняло ровно три секунды и Женя ничего не заметил.

— Ты погрустнела. О чём задумалась?

— О делах. Пошли домой.

В ту ночь мне было не до сна, я думала о его болезненном виде и, едва рассвело, я помчалась к его маме.

— Потише, — попросила женщина, — он спит. Совсем из сил выбился, бедный…

К горлу подкатил ком. Я нутром чувствовала что-то нехорошее. Женщина провела меня на кухню и предложила чай, но я отказалась и попросила рассказать мне всё и как есть.

— Рак у него, Женя, — дрожащим голосом произнесла его мама. Она смотрела в окно и прятала от меня глаза, но не смогла спрятать несколько слезинок, со стуком упавших на паркет.

— Метастазы по всему телу. Лечиться не хочет, говорит, лучше дома умру, чем в больничных стенах.

Я ворвалась в комнату, где он спал. Моё лицо было залито слезами и выглядело не лучшим образом, но мне было всё равно. Он спал, уже не раскидывая руки на подушки, как раньше. Солнце сквозь занавески подсвечивало до страшного бледную кожу.

Я видела в нём не одного человека. Это был

--">