(Ojjo) - Король Ангмара (СИ)

противников, ангмарец вынул из глубин памяти этого тела знания об этом типе одичалых. Тенны… Каннибалы, проще говоря. Король-Чародей также понял, что эти тенны, с которыми он сражался, как и сам Ганс, не пошли за этим неким «Королем-за-Стеной». В случае бывшего хозяина тела это было скорее связано с гордостью, а также с уже привычной жизнью одиночки последнего.

Две новые тени послушно полетели дальше, разведывая территорию. Постепенно изображения ближайших земель слаживались в его голове в цельную карту. Сила чародея была тут удобным подспорьем.

Вернувшись сознанием к тени, патрулировавшей Стену, ангмарец увидел ее на более близком расстоянии и не без удивления отметил, насколько же это гигантское сооружение, сделанное целиком изо льда, пусть и не без помощи магии. Ее использование объясняло, как люди, будучи только на начале своего развития, смогли возвести массивное укрепление. То, что Стена стояла тут уже как минимум пару тысяч лет, он узнал из легенд, что слышал Ганс. В их правдивости он не сомневался.

Что было также для нуменорца открытием от более близкого созерцания гигантской глыбы, так это то, насколько много магии было использовано в ее сотворении. Колдовские навыки короля-чародея давали понять, что магии в этом мире кот наплакал. Хотя, скорее всего, так было не всегда. Возможно, люди лишились своих способностей в бесконечной грызне друг с другом. Не исключено, что использование разрушительных заклятий в войнах друг с другом и послужило шагом к запрету этих знаний более трусливыми и расчетливыми людьми, когда мир более-менее устаканивался. Спустя несколько поколений магия стала не больше, чем одной из сказок, что рассказывают на ночь родители своим детям.

“Люди забыли свои способности, делавшие их другими. А утратив их, они больше не были… уникальными” - Король-чародей испытывал к людскому роду лишь презрение. Они сами заставили себя упасть в начало лестницы развития. – “А будь у людских народов Средиземья магия… изменилось бы что-то? Они бы также убивали друг друга ради еще большего могущества?”.

С задаваемыми самому себе вопросами нуменорец находил все больше ответов. Люди просто не способны жить в гармонии. А степень их междоусобиц зависит лишь от степени их могущества… И чем оно больше, тем слабее и низменнее будут становиться следующие поколения.

“Где сила, там и противление” - Король-чародей невольно подумал о себе и своем народе. А что было бы, не прими он тогда кольцо и не став изучать черную магию? Что если он прогнал бы Саурона прочь в момент, когда он подносил мерзкий артефакт к его алчному лицу?

Раздраженно отогнав назойливые мысли, нуменорец сосредоточился на осмотре местности глазами своей тени. Что было - уже прошло, и он не будет жалеть о решении себя, чьë собственное имя было давно стерто черной магией Кольца Всевластия.

В поле зрения его послушной марионетки попала вдруг человеческая фигура, закутанная в черное. Не в лесу, что был недалече, и даже не в окрестностях, а прямо на Стене.

“Ворона” - Пронеслась из ниоткуда появившаяся мысль. Не его, а Ганса, чьи воспоминания услужливо всплыли перед ангмарцем. За Стеной и даже на ней были люди… При том, не одичалые, или “вольный народ”, как они сами себя кличили. Эта новость не могла не радовать.

Заинтригованный этим фактом, Король-чародей продвинул тень дальше усилием мысли, зная, что она беспрепятственно пройдет сквозь любую преграду, в том числе, и сквозь толщу льда, и… встретил сильнейший магический блок, мгновенно рассеявший сущность тени и откинувший его собственное сознание обратно в тело.

Придя в себя от неожиданности, нуменорец досадливо поморщился. Магические силы Стены не пропускали даже его “глаза” через себя… Кем бы ни был ее создатель, он постарался на славу.

Что было еще более неожиданно для колдуна по возвращении в собственное тело, так это факт слежки. При том, достаточно длительной, как он выяснил. Не оборачиваясь в сторону надоедливого наблюдателя, Король-чародей прошел достаточное расстояние, чтобы уяснить для себя две вещи.

Первая – слежка не прекращалась, и скрыться от нее было невозможно. К тому же наблюдатель, кем бы он ни был, вовсе не пытался напасть, хотя такая возможность была уже не единожды. Для уяснения же второй вещи

--">