Нина Игоревна Канавиня (youreclipse) - Черная Пешка (СИ)

— Усмешка. Агнес как можно соблазнительнее облизала губы.

— Пожалуй, — кивнул Элайджа. — Убирайся прочь. — Вежливая улыбка. — Ты мне омерзительна. — Он слегка поморщился.

— Чем же? — удивилась Агнес, и ее брови взлетели вверх.

— Ты рада тому, что пала. Торжествуешь сгоревшим у души крыльям. Ты глупа и жалка в веселье, что обменяла вечную жизнь на беспроглядную бесконечную смерть.

Не дожидаясь ответа, Элайджа развернулся и поднялся в свои покои.

Стоя напротив картины, где старик нависал над юношей, он думал о том, как изменчива судьба; мы иногда забываем, что хоть и являемся скульпторами своей жизни, люди, которые нам встречаются, так же вносят в нее свои линии, изгибы, сколы. Отсюда наш мир выходит зачастую не таким, каким мы желаем.

Однако после всего случившегося, он не потерял веру в любовь, ибо она — это исток и устье жизни, по которому плывет наша лодка. Без любви нет бытия. И все становится пустым.

Отойдя от картины, Элайджа подошел к круглому столу, за которым совсем недавно играл с Катериной в шахматы. Фигуры все так же покоились на полу, сметенные рукой Никлауса. Солнце, вырвавшись из плена густого тумана, поднялось выше. Утро разгоралось. Нагнувшись, Элайджа взял одну из фигур и приблизился к окну. Стал наблюдать за просыпающимся миром. Еще ночью он казался ему другим, но несмотря на это общий мир не изменился. Он все так же существовал. Жил. Дышал.

Спустя полчаса он получил подтверждение, что Катерине помог сбежать Тревор. Узнал, что отныне Катерины Петровой больше нет. Она умерла. Зато на свет появилась новая вампиресса. И звали ее Кэтрин Пирс.

В руках у Элайджи сломалась шахматная фигура. Это был черный ферзь, в просторечье — королева.</p>

--">