(ShadowInNight) - Магия трав (СИ)

рискнул вернуться. Струсил и Ивар, скрывшись в лесу, утонув в одиночестве. Оттолкнувшись от стены, Бескостный шмыгнул носом, аккуратно сложил в мешок выуженное из гнезда одной-единственной курицы яйцо, и двинулся обратно в дом.

Горячий суп и омлет были бы отличным завершением дня. Только вот… Ханна, успев влезть в серую тунику Ивара, лежала, раскинувшись, на кровати. Ее губы дрожали, словно она пыталась что-то сказать, но не могла. Ругань сама сорвалась с языка Ивара. Отбросив мешок в сторону, он быстро смекнул что к чему, и уже совсем скоро сидел рядом с Ханной, протирая ее лицо смоченной тряпицей. Заглянув под перевязь, Бескостный не обнаружил ничего опасного. Значит, дело было уже в другом. Бормоча проклятия вперемешку с мольбами, он разжевал парочку листочков и вложил в рот Ханны. Ее голова удобно покоилась на его ногах. Пальцы Ивара заботливо перебирали светлые волосы, путаясь в них, отчего веки Ханны подергивались, и он тихо извинялся. Вокруг них вновь собралось облако их горьковатого и проникающего аромата. Чихнув, не сдержавшись, Ивар покачал головой.

— И за что ж ты такая свалилась на меня? Болезная. — Бескостный хмыкнул, наблюдая, как лицо Ханны разгладилось. Больше темные сущности не терзали ее, побоявшись защиты, выстроенной Иваром.

С трудом устроив Ханну на прежнее место, Бескостный, не переодеваясь, лег рядом, и, беззастенчиво разглядывая совсем еще юное девчачье личико, натянул получше шкуры, тоже кутаясь в них. Ночь должна была быть холодной — Ивар знал точно.

========== Глава 2 ==========

Комментарий к Глава 2

“Мельница” - “Любовь во время зимы”

«А если там, под сердцем, лед,

То почему так больно жжет?

Не потому ли, что у льда

Сестра — кипящая вода,

Которой полон небосвод?»*

Всю ночь Ивар провел, прислушиваясь к каждому звуку, улавливая дыхание Ханны. Периодически он менял компрессы с прессованными травами, омывал лоб и давал попить воды. Уснул Бескостный только под утро — вымотанный, измученный и с разыгравшимся волнением где-то в районе сердца. Да, он знал назначения трав, умел готовить снадобья, отвары, мази и порошки. От матери он запомнил много полезного о болезнях. Но когда сталкиваешься с реальной проблемой в жизни, то одних теоретических знаний становится мало. Требуется внимание, гибкость ума, способность дать здравую оценку и, конечно же, желание помочь. С последним у Ивара часто были проблемы. Он плевать хотел на всех, как когда-то плюнули и на него самого. Мир был жесток к Бескостному с самого его рождения, и Ивар не собирался подставлять вторую щеку. Он придерживался тактики своих богов. Только… Только вот в отношении этой бледной светловолосой лесной нимфы с обычным именем смертных — Ханна — что-то пошло не так. Ивар искренне помогал ей, хотел ослабить ее боль, излечить. Нет, с ним она точно не имела права умереть.

Возможно, что это Норна постаралась, присутствие которой странным образом Ивар ощущал в последние дни все ярче. Неужели боги не отвернулись от него? Проверять не хотелось. Делать выводы тоже. Надежда и вера казались Ивару слабостью, способом расслабить острый ум.

— Ханна! — С нажимом выкрикнул Бескостный, приоткрыв дверь. Осенний воздух ущипнул его за щеки, Ивар поморщился. В доме было куда теплее, но этой девчонке опять вздумалось хозяйничать в жилище. — О, Фрейя, ты дала ей жар в груди, но и голова ведь должна работать, — пробурчав, Ивар захлопнул дверь и отполз к разложенным на полу только ему известным травам, ярким засушенным ягодам, — нежные лепестки едва не разлетелись от взвинченного дыхания Ивара, но он успел накрыть их ладонью.

— Ты звал меня? — Раскрасневшаяся Ханна влетела в дом вместе с вихрем прохладного воздуха, поднявшим в воздух тончайшие соцветия. Разноцветными всполохами они взметнулись над полом и медленно опустились вокруг Ивара, вызвав тут же смех у Ханны. — Ивар, ты словно весну принес, это невероятно красиво!

Быстро опустившись перед ним на колени, Ханна принялась собирать своими ловкими пальцами лепестки, умело раскладывая их в кучки по цвету. Наверное, синева в глазах Ивара еще никогда не была настолько схожа с высоким весенним небом, как сейчас. Застывший в них лед исчез, сдавшись под напором чистейшего и даже детского удивления.

--">