Диана Анатольевна Королева - Бывшая

познакомились очень тупо. Шли с очередной прогулки за ручку, никого не трогали. И решили поцеловаться в подъезде. Зачем? Кто нам мешал дойти до квартиры? Вероятно, какое-то желание почувствовать себя «нормальными», такими же, как все. Мы были очень настороженными, вздрагивали при каждом шорохе на лестничной клетке. И когда все это уже надоело, и мы расслабились, вышел он. Вышел и говорит: «Так-так… Софа. Совращаешь очередную малолетку?» Я опешила. Хотела заступиться за любимую, которая, не опустив взгляда, спросила: «Скажешь родителям?». С тех пор Максим поддерживал нас, и я была рада, что есть такие, как он.

— Не бросай… меня… — Говорить было тяжело, ком встал в горле.

Могла ли я когда-нибудь подумать, что буду умолять ее о чем-то? Никогда. Все решения казались правильными, сколько боли бы они мне не причиняли. Сейчас я понимаю, что тупо подчинялась ей. Зависела. И когда мы расстались, и я вновь могла чувствовать эту непривычную свободу, было странно, как будто забрали главный жизненный ориентир. В те минуты одиночества до меня и дошло, что с Софьей мы не были близки по-настоящему, несмотря на большое количество общих тем. Она совсем не понимала меня.

Но если настоящая Софа была такой, то почему манила и привлекала меня?

* * *

Никогда не забуду, как она на меня посмотрела своими кошачьими глазками, еще недавно так мне нравившимися. Сейчас же я не могла ответить точно. «А любила ли я?» — этот вопрос слишком часто мучал в последнее время. И каждый раз я все отчетливее понимала, что наигралась. Больше было не интересно общение с Дашей, еще, по сути, маленькой девочкой.

Хотелось быть с кем-то надежным, коей она не была.

«Даша — подросток. Может в любой момент передумать, найти себе парня. Бросить эту дурь,» — заявила мне мать в одной из сор.

И сейчас какая-то часть меня была с ней согласна. Она же приняла решение о переезде. Пока я буду здесь, в этом городе, Даша не сможет жить спокойно.

— Знаешь, мы могли бы переписываться, перезваниваться… Мы можем быть хорошими подругами… Но отношения на расстоянии — это сложно, и я понимаю, что не справлюсь. Приезжай ко мне, если поступишь. Ты ведь умная, я в глупых не влюбляюсь. Я понимаю, что ты чувствуешь, и мне очень жаль.

Я пыталась максимально смягчить расставание, чтобы для нее это не стало ударом, по крайней мере не таким болезненным. «Будем общаться так, а потом я просто исчезну» — таков был план.

— Прости. Можно я выйду? — Даша посмотрела на меня презрительно и совсем грустно. Я поняла, что не хочу отпускать ее так.

— Нет, — ответила я.

— Но почему?

— Я довезу тебя до дома. Уже поздно. Не позволю разъезжать на маршрутках.

И еще пару минут погляжу на тебя…

* * *

— Знаешь, я никогда не забуду, как ты поздравила меня с днем рождения, — внезапно вспомнила Софа.

Да, действительно, я тогда постаралась. Пришла к ней с шариками. Кучу книг подарила. Специально создала аккаунт на «Лайвлибе», чтобы посмотреть, какие она ей нравятся. Упаковала все красивенько, ленточку повязала. Софа оценила. Встретила, усадила за стол. Ушла куда-то. Вернулась, а там стою я, держу под ручку Есенина, бывшего тогда ее любимым поэтом. Естественно, не настоящего. Распечатала на принтере одну из его фотографий в полный рост. И приклеила к картону. Софа, конечно, была в шоке. А Есенин до тех пор стоял у нее на кухне, не знаю, забрала ли его в Питер.

— Рада, что тебе понравилось, — я считала, что максимальная сухость и равнодушие помогут скрыть мою боль.

— Даш, не обижайся. Тебе не идет, — Софа глянула на меня с усмешкой, которая тут же растворилась — она увидела слезу на моей щеке.

Я отвернулась к окну. Машина стояла на мосту. В реке отражалось все: звезды, тучи, свет фар. Желтоватые огни таяли в темно-синей, почти черной, воде, смешивались с ней, растворялись. Но особенно ярко выделялась подсветка нового спортивного комплекса. Как будто все партнеры, воспоминания о них, когда мы находим ту самую «любовь на всю жизнь», растворяются в спектре чувств и эмоций, для нас их больше не существует.

Мы играли в молчанку еще какое-то время.

— Сонь? А ты когда улетаешь? — Прошептала я.

— Завтра. В двенадцать.

— Можно я приду тебя проводить? — Спросила я, должно быть с огромной надеждой в голосе.

— Нет. Тебе завтра в школу, — категоричность Софы пугала.

«Неужели я ей надоела?» — подумала я.

У меня не было сил спорить. А она --">