Анна Цой - По льду

воспринимал как угрозу.

— Ты чего здесь забыл? — повернулся к нему Никита.

— Ты тот самый… погоди, — Шанхай нахмурился и вперил свой взгляд в Артёма, молча смотрящего ему в глаза, — ты тот самый новый помощник участкового? Который позакрывал заведения Барсика?

Насмешливая улыбка Артёма и его же ответ:

— Начальник оперативного отдела, — довольное, — или убавляй свои крики, Шалахов, или заканчивай посиделки.

Вадим аж дёрнулся от такого, а после кивнул, видимо не желая связываться с полицией.

— Будем тише, начальник, — как-то совсем по-бандитски ответил он.

— Будете молча, — подался вперед Тёма.

После поднялся, оглядел с усмешкой моего мужа и пошёл к двери, чтобы пройти мимо меня, едва коснувшись лёгкой простой футболкой, и вышел во всё ещё незапертую дверь. Но остановился уже в подъезде и посмотрел на меня.

— Спать захочешь, я на этаж выше, — добавил он так, чтобы все слышали, а после поднялся по лестнице.

Я отстраненно закрыла дверь и вернулась на кухню, с интересом прислушиваясь к их теперь приглушенным голосам. Соня на руках сразу же начала засыпать.

— Не стал связываться? — интересовался Никита.

— Он при задержании сломал Рыжему челюсть и ногу в двух местах, — произнёс более расслабленно Шанхай, — мутный тип. Вроде как потомственный мент, а папуля ещё выше сидит.

Тишина и тихие шаги кого-то в сторону кухни. Я взмолилась, чтобы этот «кто-то» шёл в туалет, а не ко мне.

— Бывший Василисы, — бросил Никита.

Значит шёл не он. А если не он, то кто?

Я пересеклась взглядом с Шанхаем, зашедшим на кухню.

— Спит? — он не стал подходить близко, и вовсе не вошёл в кухню — просто замер в дверном проеме, в то время как я стояла у окна напротив.

Места здесь было не так много, потому я была ему в какой-то мере даже благодарна. Несмотря на то, что говорить с ним не хотела.

— Только уснула, — решила ответить я.

С ним не прошло бы молчание или простое «ага», он будто специально начинал задавать ещё больше вопросов, очень часто с «залезанием в чужое дело». Крайне нетактично и неприятно. Я боялась находиться с ним в одной комнате, пусть он никогда, в отличие от Никиты, не предпринимал ничего страшнее слов. Будто в голове что-то свербело только при мысли о нём.

— Понятно, — он сделал глоток дешевого пива из жестяной банки и в упор уставился на меня, — придурок сказал, что к тебе сегодня приставал этот тип, что приходил сейчас. Знакома с ним?

По спине прошёл холодок. Стало жутко настолько, что я прижала дочку к груди сильнее. Будто он планировал нападение или же начнет сейчас давить на меня из-за Артёма.

— Он мой бывший парень, — честно сказала я, — но я ничего не знаю о его делах, если тебе нужно это. Никогда в это не лезла.

И даже не потому, что мне было не интересно. Скорее я и он подразумевали подобные ситуации — я видела то, что происходит с Тёмой последние два года. Он никогда не был хорошим и лез почти в каждую разборку, начиная с самого детства. В своей среде он плавал ещё подростком: его отец был главой районного отдела, а сын какое-то время состоял в этой самой «популярной» банде, пока не начал встречаться со мной, и там не появились ещё большие проблемы с законом, вроде наркотиков, проституции и даже убийств. Через несколько месяцев после ухода Артёма главным там стал как раз Шанхай, а его подпевалы разделили обязанности между собой. Тот же Барсик, или Рыжий, как его иногда называли, заведовал прибыльными квартирными борделями.

Это знали все в нашем городе — мы были центром их жизни, и если кто-то мирный не желал в это лезть, то должен был придерживаться определённых правил.

Так было до того момента, пока Артём не устроился сперва помощником участкового, а после не дорос до того, что имеет сейчас. Шанхай начал поджимать ноги, понимая, что на него идёт облава даже серьёзнее, чем тогда с борделями.

— Понял, — коротко и так, будто не верил ни единому моему слову, сказал он, — но ты же с нами? Бросила всю эту… дрянь?

Я даже не нашла, что ответить. Я была ни за кого — я хотела спокойно жить со своим мужем и дочерью. Никаких разборок и бандитов.

Но кивнула, вжав голову в плечи и опустив взгляд.

— Никитос не обижает? — резко расслабился он, — этот придурок контролировать себя не может. Ты если что — говори мне. Я разберусь.

Я сперва мотнула головой в отрицании, а потом кивнула, выдавив тихое:

— Спасибо.

— Да ладно, — глоток --">