Виктория Николаевна Абзалова - Мальчик

Таэль Рикке МАЛЬЧИК

Дауд раздумывал: в целом выбор Керима он одобрял и все три купленных мальчика вполне подходили, оставалось решить с которого из них начать. Первый обещал стать жемчужиной — белокожий, с зелеными прозрачными глазами и волосами цвета красного золота… Штучный товар! Однако мальчишке уже лет десять как минимум и сразу виден непростой норов северного волчонка. Такого, чтобы знал свое место, школить надо особо, не торопясь. Нужно обдумать.

Еще один, помладше, был безусловно хорошеньким. С огромными глазищами, напоминавшими две переспелые вишни, в обрамлении загнутых длиннющих ресниц. Несомненно, парнишка сполна окупит свою цену и содержание, прежде чем нежное очарование уйдет, а взросление огрубит черты и он станет таким же, как и все его горские родичи. Но в принципе ничего интересного. Еще успеется, нужно будет только не забыть сказать старшему евнуху, чтобы был с ним по жестче: во-первых, горячая кровь предков не может не дать о себе знать так или иначе, и во-вторых, скорее всего парень останется в школе, а Кериму рано или поздно потребуется хороший помощник.

Что ж, значит, остается третий! Дауд прикрыл глаза, и распорядился привести мальчишку.

Когда маленького невольника поставили перед ним, мужчина довольно улыбнулся: действительно хорошее приобретение. Мальчик был не то чтобы тощим, но довольно худым. Исправить это было легко, зато сейчас позволяло оценить его сложение, тонкую кость. Став юношей, он все равно останется сухощавым и легким, а правильные занятия добавят изящества и грации. Отмытые волосы радовали густотой и слегка вились, обрамляя по-детски нежное чистое личико.

Детские лица нелегко читать, но в мальчике явно сказывалась хорошая кровь, да к тому же разбавленная, а полукровки почти всегда отличаются яркой внешностью. Одно богатство он уже получил — глаза: густая щетка черных ресниц, сильный насыщенный цвет…

Рабу цены не будет, если его правильно обучить! — Дауд удовлетворенно покивал.

Мужчина нахмурился слегка, но ссадина от прежнего грубого ошейника не была глубокой, и не оставит следов. Ни чуть не сомневаясь в своих действиях, он распустил завязки на рубашонке и штанишках. Синие глаза стали несчастными, оставшись перед новым хозяином голеньким, мальчик залился румянцем.

— Какая прелесть! — умилился торговец. — Хорошо бы сохранить в нем эту стыдливость! Конечно, сыграть можно все, но естественность лучше, ценится дороже.

Придирчиво осмотрев сжавшееся под его руками тельце, мужчина убедился в отсутствии шрамов, пятен и прочих изъянов кожи. Проехался большими пальцами по сосочкам и непонятно распорядился евнуху:

— Сегодня же.

Помяв мягкий членик, отчего мальчишка заполыхал багрянцем, испуганно и непонимающе хлопая ресницами, хозяин брезгливо прихватил пальцами кожицу и скривил губы:

— Это тоже. Я хочу, чтобы он был готов побыстрее.

Развернув мальчика спиной, так же деловито раздвинул кругленькие ягодицы. Мальчик дернулся, за что тут же получил увесистый шлепок, отчего на попке немедленно проступил отпечаток ладони. Дауд снова раздвинул нежные половинки, помассировал вокруг бледной звездочки ануса, попробовал надавить и покачал головой.

— Растяни его, — последовал новый приказ. — Пока немного, ровно настолько, чтобы не случилось разрывов.

Евнух поклонился молча и потянул мальчишку за руку. Тот наклонился было за одеждой, но сухое «нет» заставило его замереть.

— Это тебе еще долго не понадобится.

Дауд откинулся на диванчике, и чтобы снять возникшее во время осмотра напряжение в чреслах, распорядился привести к себе своего любимца. Жаль, что через пару дней Юса отправится к новому хозяину, и следует пользоваться, пока есть возможность.

Снова Керим привел синеглазого мальчика через неделю, и мужчина довольно улыбнулся. Ссадина на шее затянулась, а новый ошейник, выложенный кожей, следов не оставит. Волосы были аккуратно подстрижены и уложены, распространяя аромат горьковато-сладкой эссенцией. Раб был полностью обнажен, и бросалось в глаза, что нежные сосочки были пробиты специальными сжимающими их гвоздиками. Крайняя плоть была удалена, а в головке торчал золотой стерженек.

Обычно пенис пробивали позже: либо перед началом показа гостям, либо когда невольник начинал втихую забавляться рукоблудием, чтобы отбить привычку. Но в этом случае мальчишку еще никто вообще там не --">