Лилия Фальтер - Ничтожество

бутербродов, после чего начисто засел в комнате. Несколько знакомых лиц пытались меня вытащить, открыл я лишь сестре.

Её лицо было заплаканным, а увидев меня, она вновь разрыдалась. Я успокаивал её около час, а сам не проронил и слезинки.

Я просто не верил.

Вскоре сестра ушла к отцу. Плачь, возобновился. Не верили все.

Утром меня разбудил стук в дверь, тетушкам — родственницам мамы нужна была помощь.

Мне предстояло загрузить кучу еды в такую же кучу машин. Огромный бочек борща, рис, картофельное пюре и много чего еще. После чего, все присутствующие сели в машины и поехали друг за другом.

Я не верил.

Вскоре мы подъехали к церкви. Купола и кресты были обделаны ярким золотом, на окнах красовались узоры и даже забор был крестовидной формы. Сама церковь была выкрашена в белые и голубые тона. Двери были деревянными и старыми.

На улице было пасмурно и тепло. Казалось что само небо расстроилось этому шествию. Вся толпа мигом выскочила из машины. Мужчины, женщины, дети, старики и старушки. Были все, кого я знал и кого не знал. В руках они держали цветы. Разные. Кто-то розы, кто гвоздики. Я подумал, что и мне нужны цветы.

Я все-таки встречаю маму.

Благо цветочный магазин был рядом.

— Здравствуйте, мне нужны цветы.

— Добрый день, какие именно цветы вам нужны? Подарок на день рождение, годовщину, свидание?

— Подарок маме. — Оглядев огромный ассортимент, я приметил в углу у окна букет Хризантем. Большой букет сочетал в себе желтые и белые цветы. — можете показать мне вон те Хризантемы? — я пальцем указал на букет и милая продавщица тут же направилась за ним. Времени у меня было достаточно, все ждали отца и сестру. Им в этот день было хуже всех.

— Вот, пожалуйста. — Она держала в руках букет и мягко поправляла цветы.

— Я их беру. — упаковав букет получше, она всучила его мне. — Уверенна, вашей маме понравится.

— Я тоже так думаю. — Я прохрипел в ответ. — сколько здесь?

— Двадцать пять.

Посмотрев на букет у меня в руках, я аккуратно вынул одну белую Хризантему.

— Это вам. — я протянул цветов девушки. — Благодарность за цветы.

— Но как, же так, если вы отдадите мне цветок, там останется двадцать четыре.

— Ничего, мне хватит.

— Но это четное число.

— Да, я знаю.

Выходя из магазина, я лишь услышал её громкий ахающий вздох.

Церковь была не далеко, буквально за двумя пятиэтажными домами.

Машина отца опередила меня на несколько метров, за рулем был Слава, брат папы. Выйдя из машины, и отец, и сестра пошатывались. Им было трудно.

Время пришло, пора заходить в церковь.

Отец, сестра и еще несколько близких родственников шли вперед. Я же был где-то в середине толпы, я просто не спешил.

После того как я зашел в помещение, в глаза мне бросилась сотни икон. Где-то впереди, я, услышал, сильный плачь. Это был отец. Впрочем, систру я тоже слышал. Я сделал глубокий и прерывистый вздох. Толпа мешала мне видеть происходящие, словно меня и не было совсем, словно я не член этой семьи.

Какая-то женщина проходила между людьми и раздавала тонкие свечи, продетые в круглый картон, после чего нам помогли их зажечь.

Началось отпевание.

От запаха кадила меня затошнило, голова резко начала кружиться и паника овладела мной. Я чуть не упал. Находиться долго я там не смог. Меня вывели или я сам вышел, не помню. Кто-то из знакомых пытался, вручит мне таблетку пустырника, чтобы помочь успокоится. Таблетку-то я взял, а пить не стал. Мне бы это не помогло. Вслед за мной вывели сестру. Она была бледной, заплаканной, горюющей.

Отпевание кончилось.

Знакомый помог мне пройти за церковь. Там нас ждал катафалк.

Я увидел её впервые за четыре дня.

Она так спокойно лежала. Кожа её была чуть желтовата, но никак не бела, тело хоть и лежало в морге, не было окаменевшем. Её руки были скрещены вместе.

Казалось, что она просто спит.

Мотор завели и мы тронулись. Вот и кладбище. Смотря на эту картину, я вспомнил смерть бабушки. Я был тогда еще ребенком, но уже многое понимал. Кажется, мне тогда было лет восемь.

Пасмурные день, мокрая глина кладбища, незнакомые люди, слезы, красный гроб и знакомая женщина в нем. Сейчас картина повторялась.

Пришло время прощаться.

Последний поцелуй в лоб.

Подойдя ближе, я понял, что сейчас на ней надето любимое, синие платье и незнакомая белая косынка. Прикоснувшись к ней губами, я сразу оторвался. Моей задачей было попрощаться.

--">