Владимир Андреевич Жариков - Сон-трава

– Уля. Ульяна. А вас?

– Александр. Саша.

– А сколько вам лет?

– О, если я вам скажу, вы убежите.

– И все-таки?

– Пятьдесят шесть.

– А выглядите моложе. А мне тридцать шесть.

– Могу вам сделать ответный комплимент. Я думал, вам нет тридцати. Где ваш садик?

– На Маломосковской. Это совсем недалеко.

– Я знаю.

– Так вы говорите, Саша, я вам напомнила вашу знакомую?

– Да… Немного.

– Неразделенная любовь?

– Типа того.

– Вы мне о ней расскажете?

– Нет смысла. Это все уже в прошлом.

– И вы неженаты?

– Нет. Никогда не был.

Я хотел спросить; «А вы замужем?», но не стал. Зачем? Пусть пока она остается для меня загадочной неизвестной.

– Вот тут во дворе детский сад. Остановите, я здесь сойду.

– Может вас с дочкой подвезти к дому?

– Не надо. Наш дом совсем рядом.

– Давайте еще с вами встретимся.

– Ну что ж. Запишите мой телефон. Саша. Договоримся.

Мне не понравилось, как она выделила слово «Саша». Получилось с сарказмом, словно бы обращаться ко мне надо не Саша, а Александр Иванович.

На другой день я позвонил, чтобы договориться о встрече.

– Давайте в пять, – ответила Уля. – Там же.

«Там же» я так понял – на «Алексеевской». Я спустился вниз и ждал ее у входа на эскалатор.

– За дочкой? – спросил у нее, когда мы встретились.

– Нет. С мамой договорилась, сегодня она ее заберет. Вы на машине? Поехали в Ботанический сад?

Это место было памятно мне – там мы часто гуляли с Мариной. Погода наладилась, апрель вспомнил, наконец, что он не февраль. Мы бродили по дорожкам дубравы, я держал Ульяну за руку. Вдруг она остановилась и наклонилась к прошлогодней листве.

– Ой, смотрите, Саша, какая прелесть! – она сдвинула пожухлые дубовые листья, под ними оказался лиловый цветок. – Это же пульсатилла! Прострел! Его сок в древности использовали для заживления ран.

– Да, я знаю. Народное название – сон-трава.

– Вы разбираетесь в ботанике?

– Не совсем.

И в это время над нами высоко в небе пролетел самолет, оставляя за собой белый шлейф. Уля из-под руки посмотрела на него. Ну просто дежавю какое-то. Еще спросит сейчас: «Реактивный?»

Она не спросила, но стала задумчивой и грустной.

– Мой муж был военный летчик. Три года назад он погиб. В Сирии…

Я молчал. Не знал, что сказать. Выразить сочувствие? Соболезнование? Но Уля взяла меня за руку, и мы пошли дальше.

– А вы кем работаете?

– Никем. Я на пенсии.

– Как? Вам же еще до пенсии десять лет по новым законам.

– Успел. Есть профессии, где пенсия положена раньше. Я ведь тоже в какой-то степени был летчиком. Не пилотом, но членом экипажа.

– А знаете что? Поедемте ко мне пить чай?

– С удовольствием!

с. Жаворонки

2021г.