Вадим Иванович Кучеренко - Тупик

признайтесь? Мистификатор или просто…

– Я не сумасшедший, – виновато улыбнулся мужчина. – Я художник. Многие годы я всматриваюсь в человеческие лица, ищу одно, которое однажды, в юности привиделось мне. Иногда мне кажется, что я нашел его. Но когда рисую – то вижу, что это не оно. И снова иду искать. И вот сегодня…

– Вам в очередной раз показалось, – перебила его нетерпеливо женщина и выразительно взглянула на часы.

Но все же она была женщиной, и поэтому не торопилась прогнать этого странного и довольно симпатичного незнакомца, который пробудил ее любопытство.

– Да, я и сам сейчас вижу, – смутился мужчина. – Но все-таки… Почему у вас такие печальные глаза? Я бы сказал, в них неземная печаль. Нет, не вас, но ваши глаза я определенно где-то и когда-то видел. Может быть, во сне?

– А то ваше видение, разве оно не приснилось вам? – удивилась женщина.

– Нет. Оно было наяву. Она играла на сцене… Почему вы вздрогнули?

– Нет, вам опять показалось, – зябко поежилась женщина. Тень легла на ее лицо, скрыв глаза. – Вообще-то в кабинете прохладно… Но вы продолжайте.

– Я видел ее всего однажды, – незаметно для самого себя мужчина оказался в кресле напротив ее стола. Он не сводил глаз с лица женщины, словно приник к освежающему источнику и не мог утолить жажды. – Она играла Офелию в школьном театре, сама школьница. Вы не поверите, девочка плакала на сцене. Можно ли так сопереживать тому, что было настолько давно и не с тобой, думал я тогда, сам очень юный и глупый. А сейчас, по прошествии стольких лет, я понимаю, что лишь ей, той девочке, было дано это. Поэтому я не встретил другой такой…

– Вы все эти годы ищите ее?

– И я буду продолжать искать. – Внезапно он придвинулся, насколько мог, и глаза его оказались вблизи от ее глаз, которые женщина не успела отвести. – Скажите, вы… Никогда не играли на сцене?

– Вы ошиблись, – ответила она. И почему-то добавила: – Извините меня.

На какое-то мгновение он усомнился в самом себе и подумал, что все его многолетние поиски – напрасный труд. Нельзя вернуться в прошлое. И отыскать там полузабытую призрачную тень. Ему стало грустно и больно.

Мужчина встал. Около самых дверей обернулся, сказал:

– Запомните мой номер телефона, пожалуйста. – Назвал несколько цифр. – На всякий случай.

– Прощайте, – ответила женщина, не поднимая головы.

И долго еще после его ухода она сидела, задумавшись. Или беззвучно плача, кто знает…

Резкий телефонный звонок разбудил его под вечер. После бессонной ночи и проведенного в движении дня он прилег на часок, и теперь никак не мог собраться с мыслями и осознать себя в реальности.

– Да, – выдохнул в телефонную трубку.

Молчание в ответ. Чье-то дыхание.

– Это я, – наконец услышал.

Но чуть раньше – догадался сам. Он не ожидал этого звонка, но ждал его всей душой, даже не пытаясь разобраться во всей противоречивости своих чувств.

– Я вас слушаю, – радостно выдохнул он.

– Я не понимаю, что вы со мной сделали, – услышал он взволнованное признание, чуть заглушенное расстоянием. – Не нахожу себе места.

– Что же делать?

Молчание. А затем, почти обреченно:

– Давайте встретимся…

И в этот миг все прошлые годы его жизни, наполненные одиночеством, вдруг исчезли из его памяти, словно сгорели во вспышке молнии, и осталось только одно уцелевшее в небесном пламени чувство – счастье, что он нашел ее…

– Почему у вас такие печальные глаза? – спросил он.

– Не знаю, – ответила она. – Я счастлива. У меня идеальная семья, и в моей жизни все хорошо. Во всяком случае, так было до вчерашнего дня.

«А вчера я встретила тебя и все стало иначе»,– подумала она. И он прочитал эту мысль по ее глазам, которые не умели ничего скрывать, и помрачнел. Ему стало тревожно от смятения ее души, и если бы он мог поправить что-либо, он бы пожертвовал всем, даже собственным счастьем. Он знал это.

Она сразу почувствовала его состояние. Ей стало жалко его и стыдно за свое сказанное нечаянно и откровенно. Она не хотела его обижать.

– Не обижайся, – попросила и улыбнулась чуть просяще.

Он наклонился и поцеловал ее в губы, ощутив, как и ожидал, горечь полыни.