Вадим Иванович Кучеренко - Время умирать

обойдемся без долгих предисловий. У меня очень мало времени. Где ваша гениальная рукопись?

Гутов. В этом пакете. Здесь же электронный вариант на флэшке.

Руфина. Знаете что? Отдайте все это моему секретарю. И оставьте Алле свой контактный телефон. С вами свяжутся месяца через три-четыре. Раньше не получится. Вы должны это понимать. До свида…

Гутов. Так не пойдет.

Руфина. Вот и хо… То есть как это – не пойдет?!

Гутов. (Садится на тот же самый край стола, где до этого сидела Руфина, наклоняется к ней и пристально смотрит в глаза). Я вступил на этот скорбный путь полгода тому назад. Пришел в отдел документальной прозы. И за все это время не продвинулся ни на шаг.

Руфина. И что вам говорит редактор отдела?

Гутов. Рецензент, которому он передал рукопись, даже не начал ее читать. Вот уже полгода мне твердят, что издательство завалено предложениями других авторов. Среди них много известных и талантливых. Но даже они ждут своей очереди.

Руфина. Так оно и есть.

Гутов. (С насмешкой). Слишком банальная причина для отказа. Вы, как главный редактор, могли бы придумать что-нибудь пооригинальнее. На это ума у вас должно бы хватить.

Руфина. (Возмущенно). Да как вы со мной разговариваете!

Гутов. А вы?

Руфина. Что – я?

Гутов. Как вы можете отмахиваться от книги, которую я вам предлагаю, даже не узнав, о чем она? Ведь вы не только очень красивая женщина, Руфина Ильинична. Вы еще и умная женщина, насколько мне известно.

Руфина. (Уже другим тоном). Вы мне пытаетесь льстить?

Гутов. Однако сейчас вы не разумны, по меньшей мере.

Руфина. Я разочаровала вас при более близком знакомстве? Жаль.

Гутов. Видите ли, я привык судить о людях по их поступкам, а не по кабинету, который они занимают. Можете считать это узостью мышления бывшего офицера. (Встает, оглядывается и, найдя то, что искал, пересаживается в одно из немногих кресел, свободное от бумаг). Впрочем, и кабинет иногда красноречиво говорит о многом.

Руфина. (Несколько смущенно). Да, у меня не очень-то уютно. Знаете ли, работа отнимает все время, некогда быть женщиной… Так вы военный?

Гутов. Полковник в отставке.

Руфина. А ваша книга… Она, конечно, о службе в армии и тому подобном?

Гутов. Мне показалось, или вы произнесли слово «армия» с некоторым презрением в голосе?

Руфина. Вам показалось. Я очень хорошо отношусь к нашей российской армии в целом. И к отдельным ее представителям в частности. Среди моих друзей даже есть один генерал. Боевой, между прочим, генерал. Прошел несколько «горячих точек». Был ранен, имеет награды. И очень добрый и мудрый человек, по моему мнению.

Гутов. Тогда отдайте эту рукопись своему другу-генералу. И положитесь на его мнение. Как он скажет, так и будет.

Руфина. А не боитесь? Вдруг ему не понравится?

Гутов. Я боюсь только измены и предательства. А ваш друг, если он настоящий боевой генерал, заинтересуется этой книгой, поверьте. И посоветует вам ее опубликовать.

Руфина. Откуда такая уверенность? Рассчитываете на армейскую солидарность?

Гутов. Боевое братство. Слыхали о таком?

Руфина. Но для издания книги никому не известного автора этого недостаточно. Он должен быть талантлив, во-первых…

Гутов. Ваше издательство осчастливило страну детективами Елены Улетовой. Вы хотите меня уверить, что она – талантливая писательница?!

Руфина. Тем не менее, ее книги раскупают.

Гутов. Потому что читателям не предлагают ничего другого. На безрыбье и рак рыба, как известно. На мой взгляд, ее книги невыносимо скучны. Герои надуманы и пошловаты, сюжет вял, действие затянуто. Мне продолжать?

Руфина. В книге, которую вы мне предлагаете, разумеется, все иначе?

Гутов. Возможно, вы слышали о том, как российскими спецслужбами был уничтожен лидер чеченских сепаратистов Аслан Джахоев?

Руфина. Признаться, я мало интересуюсь политикой и войной.

Гутов. Ждете, пока они придут в ваш дом?

Руфина. Бог милостив… Так о чем вы хотели мне поведать?

Гутов. Двадцать первого апреля одна тысяча девятьсот девяносто шестого года ракетой, выпущенной с российского самолета-бомбардировщика СУ-24, Аслану Джахоеву снесло полчерепа. Его ликвидация считается самой успешной операцией наших спецслужб за все время войны на Северном Кавказе.

Руфина. Ох, как давно это было! Если мне не изменяет память, Аслан Джахоев – это один из тех, кто провозгласил великую республику Ичкерия и объявил войну России?

Гутов. Один из них. Кстати, звание генерала ему присвоили в российской --">