Кирилл Михайлович Лахтин - Возвращение

спальной, промыл каждый закоулок кухни и сделал глобальную перестановку в гостиной. Он убрал свое «святилище» целиком и полностью. Аккуратно разложил все вещи, положил всё на своё место, а ее любимую мягкую игрушку забрал к себе в спальную. Он наконец расставил всё так, как и сам когда-то хотел. Но все равно чего-то недоставало…

Он прошел мимо зеркала и, благодаря тому, что она очистила его, увидел в нем себя. Увидел бородатого, морщинистого мужчину, который уже приличное время не спал и, судя по виду, любил выпить и покурить.

Не желая больше терпеть себя такого, он тут же отправился в ванную, где сбрил все лишнее волосы на лице, умылся, намазался всеми кремами, что были под рукой, чтобы привести кожу в порядок и наконец увидел в отражении «себя», такого «себя», по которому он очень скучал.

Прошло уже несколько часов, но она все не возвращалась. А он похоже ее и не ждал. Он уже одевался и собирал свой походный рюкзак. В него он убрал свой топор, перчатки и маленькую бутылку воды. Через несколько минут он и сам выйдет из дома.

Треск травы под ногами.

Пение птиц над головой.

Ветки разлетаются от топора в щепки.

Он мочит одну из перчаток водой и моет все вокруг.

Он проводит рукой и за слоем пыли видит ее лицо.

Ее лицо на ее могиле.

Он с любовью очищает всю ее фотографию, как и чистит фото ее матери, что висит совсем рядом.

«Я так рад, что мы поговорили, что мы увиделись сегодня. Даже если это была не ты, пусть. Я знаю, настоящая ты бы никогда не стала целовать меня с щетиной, но я все равно рад. Пусть это был Бог, мое собственное сознание, мой сон, галлюцинация от таблеток и алкоголя – не важно. Я наконец-то всё осознал. Твои слова о вере, твои слова обо мне, всё это напомнило мне то, чем я и сам когда-то жил. Каждый человек, заходя в тупик и пытаясь найти решение проблемы, просто забывает о том, что с этой проблемой до него сталкивались миллиарды людей и решение давно есть, хоть и не универсальное. Мне не стыдно за себя, как и не стыдно за свои поступки. Все ошибаются, и я ошибся. В тот вечер, три месяца назад, мы поссорились, и ты ушла из дому. Я не мог знать, что ты не вернешься. Не мог знать, что этот идиот на такси собьет тебя. Не мог! Да, я мог спасти тебя! Я мог! Но не спас, и это единственное в чем я виновен. Виновен не перед Богом. Не перед тобой. А перед самим собой. В тот день погибло сразу двое – ты и старый я. Но я думаю, что сейчас я возрождаюсь. Я думаю, что наконец-то всё осознал. Тебя нет со мной и мне никогда тебя не увидеть! Но я сделаю так, чтобы вся твоя жизнь не была напрасной! Я стану тем, кого ты всегда хотела во мне видеть, я стану лучшим! Ты всегда верила в меня, говорила, что у меня всё получится, так вот, теперь я и сам в это верю! Я сделаю всё, чтобы добиться успеха, чтобы добиться того, о чем мечтала, и ты и я. Я не буду зацикливаться на тебе, не буду устраивать цирк с твоими вещами и воспоминаниями! Но я буду вплоть до гроба хранить память о нас, и память о тебе. Пока я жив, тебя всегда будут помнить и всегда будут любить. Я буду хранить тебя в своем сердце всю оставшуюся жизнь, но теперь, моя сердце – больше, а значит в нем есть место и другим вещам. Я буду помнить. Даже если ада, рая, души, призраков и всего прочего – нет. Я буду помнить! Потому что тем люди и отличаются от зверей, что помнят, любят, и верят!» – кричал в своей душе перед ее могилой он.

Он смотрел на ее фото и видел там ее такую, какая она стояла перед ним несколько часов назад. Он мог заплакать. Мог разрыдаться. Но он только положил цветы рядом с ее крестом и улыбнулся, глядя ей в глаза.

Он не отпустил. Он освободился от самого себя.

По заросшей травой кладбищенской тропинке, он возвращался домой. Утреннее солнце своими лучами освящало всё его лицо, каждый блик отражался в его глазах, и дорога его – была наполнена светом.

Он прошел мимо очередного могильного ряда и услышал чей-то плач.

Девушка, примерно его возраста, стояла и плакала в стороне от всех надгробий. Он тут же подошел к ней.

–Соболезную вам. – со всей открытостью души произнес он.

–Это был мой брат, я же с ним – всю жизнь! Ну почему! Почему он! У меня же никого не было больше! – закричала девушка и вновь заревела.

–Я думаю, он бы не хотел, чтобы вы так рыдали. – успокоил ее он.

–Думаете? Откуда вам вообще знать, что я чувствую, а? Откуда вам знать, чего бы он хотел? – она явно была не расположена к диалогу.

–Откуда мне знать? Это долгая история. Лучше просто скажу вам, что вы единственная, кто --">