(Shpora) - Почетная Киска (СИ)

не делает этот недобикини доспехом, — съязвила Гермиона, осторожно поправляя огромную грудь в крошечных треугольных чашечках без лямок.

— Пфф, чтоб ты понимала в высоком искусстве кройки и шитья, — переключился Гамбини в режим токсичного эстета. — Я художник, я так вижу!

— И я не смогу драться в этих стрингах, цепочка слишком сильно натянута. Если я присяду или подниму ногу — в фильме появятся две героини.

Гамбини закатил глаза:

— Эти трусишки нужны буквально на 10 минут, неженка. К тому же, твоя профессия подразумевает физические страдания во имя искусства. Так что не жужжи и лучше примерь уши. Так, кисонька, а теперь попрыгай, все на месте?

— Грудь вываливается, — недовольно прошипела Грейнджер, возвращая беглянок на место.

— Я вообще-то про уши. А с грудью так и задумано. Так, последний штрих, — Гамбини протянул ей фальшивые клыки.

В этот момент в гримерку зашел огромный перекаченный громила. Мышцы были настолько гипертрофированы, что казалось, будто парня засунули в сетку для мяса. Кто-то называл таких быками, кто-то бодибилдерами. Гермиона применяла термин «буженина».

— Привет, партнерша. Я — Нео Хотт, твой неистовый орк, — добродушно пробасил он.

— Привет, — протянула руку Гермиона, улыбнувшись во все 32 клыкастых зуба.

Буженина отскочил к противоположной стене и завопил как девчонка, увидевшая мышь.

— Ты совсем охренел, Гамбини? Ты сценарий вообще читал? Там чуть ли не первая сцена — горловой минет. Ты меня кастрировать хочешь?

— Ты заслужил, — вздернул нос Бейлиз.

— Чем это, интересно.

— Ты обещал, что будешь позировать только мне, — обиженно засопела творческая личность. — И что я вижу в мастерской моей почтенной матушки? Почти готовую скульптуру атлета. Да, там нет лица, но твои соски я везде узнаю!

— Ты о чем, какая скульптура? — непонимающе произнес Хотт.

— Дискобол! — обвинительно воскликнул Гамбини.

— Сам ты… дискобол! Проверь для начала комп своей маменьки. Уверен, она постоянный пользователь ПорноХога. И если бы ты нас с ней наконец-то познакомил, она бы исключила мои фильмы из своих подписок.

— Оу, об этом я не подумал, — Бейлиз с абсолютно растерянным видом опустился на стул возле гримерного столика.

— Как и всегда, — холодно бросил Хотт, возвращаясь к мужественному басу.

— Салазар, какой стыд! — театрально запричитал Бейлиз, поставив локоть на столик и закрыв ладонью глаза.

Хотт гордо снял штаны и с видом оскорбленной добродетели прошествовал нагишом мимо Гермионы. Грейнджер старалась не издавать ни звука, жалея исключительно о том, что у нее нет с собой попкорна.

Нео подошел вплотную к страдающему Бейлизу и веско произнес:

— Крась!

Бейлиз вынырнул из глубин самобичевания и его взгляд оказался точно на уровне орочьего достоинства Хотта. Гамбини громко сглотнул и сиплым голосом выдавил:

— Что?

— Всё. Крась всё. В тот отвратительный блевотно-болотный, который ты — я не сомневаюсь — выбирал для меня особенно тщательно, — процедил Хотт с высоты своего роста.

Бейлиз стыдливо потупил глазки, а затем заискивающе произнес:

— Я припас для тебя пикантный зеленый, он тебе очень подойдет.

Хотт продолжал возвышаться над ним молчаливой скалой.

— А еще я сделал для тебя меховой плащ. Вручную. Со всей любовью и заботой, — продолжал ластится Гамбини. — Там столько маленьких черепов, и острых клыков, и языческих амулетов. Ты будешь самым грозным орком. Мне самому было страшно, просто ужас как! — не унимался Бейлиз.

— Этого недостаточно, я все еще глубоко оскорблен твоими гнусными домыслами, — Хотт демонстративно смотрел в сторону.

— Признаю, я был не прав, — с жаром произнес Гамбини, резво вскакивая со стула и пылко хватая ладонь Хотта. — Я готов на все, чтобы искупить свою вину!

— Думаю, твой проступок тянет на пять массажей ног.

— Может, лучше пять массажей простаты? — резко скис Гамбини.

— Мою простату ты и так радуешь на регулярной основе. А массажа ног от тебя не дождешься. Ты ведь на все готов, не так ли?

—

--">