Кира Муромцева - Сезон охоты на властного босса (СИ)

же жених есть, еще и её сестра от него беременная!

Эллада была трепетной ланью с большими голубыми глазами, как у олененка Бэмби. При виде Марка ее ноги то и дело постоянно подкашивались…

- Инвалидность, - тихо буркнула себе под нос.

… А сердце учащенно билось.

– С тахикардией.

Марк – этакий брутальный, красивый засранец, которого хотят все женщины в окружении нескольких километров. В его арсенале: обезоруживающая улыбка, греческий профиль и суровость. Только последнее почему-то касается только несчастной и бедной, аки церковная мышь, Эллады.

- Самодур, - заключила я и в сердцах захлопнула книженцию.

Отодвинула литературное произведение подальше от себя, постучала ноготками по столешнице, задумчиво пожевав губу и, с тяжелым вздохом, притянула книгу обратно к себе, пролистывая остальное содержимое в самый конец.

А там все предсказуемо и понятно. Как во всех заезженных фильмах и книгах о любви – жили долго и счастливо, умерли в один день. И жених у Эллады – амеба, и сестра – стерлядь последняя, обманывала бедного Маркушу. А Маркуша, белый, пушистый…Писец!

- Бывает же такое…

И нисколько в моем голосе не сквозит завистью. Ни капельки. Просто все эти бульварные романчики не для меня. Я серьезная, деловая, взрослая женщина, которая не верит в сказки.

Окунаюсь в работу, чтобы отвлечься от ненужных мыслей, но взгляд то и дело возвращается к злополучной книжке, которую я предусмотрительно отодвинула на самый дальний край стола. Что-то неумолимо тянет дочитать, забросив все свои дела в дальний ящик. Может и к лучшему, что я так не умею. Поэтому и нервничаю, и злюсь, и даже порываюсь позвать Жанну и вернуть ей её любовный роман. Ну право слово, наваждение какое-то. Никогда я не питала любви к такого рода произведениям. А тут то ли вечное одиночество дает о себе знать, то ли черти что!

Прячу книжку в выдвижной ящик стола, на некоторое время и правда за нее забывая. Погружаюсь в ежедневную рутину организатора праздника. Со всеми переговорить, раздать указания, проверить последние штрихи в подготовке важного мероприятия, заказать цветы, шарики, позвонить в типографию…

- Софочка Михайловна, - тихонько скребётся в дверь Жанна. – А можно я сегодня чуть раньше с работы уйду. У меня там это…как его…сантехник пришел! Затопило меня. Да!

- Третий раз за месяц? – поднимаю взгляд от экрана монитора и скептически изгибаю бровь, рассматривая свою секретаршу, которая глядит на меня взглядом нашкодившего кота.

- Трубы слабые, - пожимает плечами Жаннет.

У кого и что слабое я уточнять уже не стала. Отмахнулась от Жанны, как от весьма наглой и назойливой мухе, возвращаясь к любимой работе.

Отвлекаюсь уже когда за окном темнеет. Разминаю шею, спину, встаю с кресла и подхожу к огромному панорамному окну, разглядывая открывающийся, как на ладони, город. Я правда могу гордиться собой. Из неуклюжей девочки аниматора с пушистым гнездом на голове, которая в потертых кедах носилась на самокате и бралась за любую работу, отдавая всю себя, до бизнес-леди, основавшей свой маленький личный мирок. Да, впереди еще много работы и стремиться всегда есть к чему, но почему-то все мои заслуги меркнут, а на душе так тоскливо и одиноко.

Уже на выходе, вспоминаю про книгу в выдвижном ящике и несколько минут борюсь сама с собой, чтобы затем с треском проиграть сию битву и выбросить белый флаг. Книжка все же оказывается в моей сумке, а я в предвкушении занятного вечера спешу к лифту.

Когда двери кабинки почти закрываются, время вдруг замедляет свой бег. Сначала в поле моего зрения попадает мужская рука с тонкими длинными пальцами, которая вклинивается между створок почти закрывшейся кабинки, а потом появляется ОН! Собственной персоной.

Словно сошедший со страниц книжки, которая преспокойненько дожидалась своего часа в моей сумочке. Красивый, высокий, статный, облаченный в деловой костюм, гладковыбритый с модной стрижкой и укладкой волосок к волоску. Туфли начищены до блеска, на запястье дорогие часы, стоимостью годовой аренды моего офиса. И пахнет от него сногсшибательно. Я даже носом вожу по воздуху, когда он поворачивается ко мне спиной, мазнув абсолютно пустым уставшим взглядом.

--">