Элизабет Харан - Сияние огненного опала

Галереей в Найтсбридже занималась практически я одна. А Фил рассказал мне, что ты уже две недели не показывался в Уайтчепеле. Он всего лишь менеджер и не должен нести один всю ответственность за дела той галереи.

– Фил всегда злился, когда я приезжал в Уайтчепел и влезал в тамошние дела. Поэтому я не сомневаюсь, что сейчас он радуется. Что же касается этого филиала, то Лорен, между прочим, предложила мне одну вещь, которую я сейчас серьезно обдумываю.

Эрин с ужасом посмотрела на отца.

– Что она тебе предложила?

– Она считает, что галерею в Уайтчепеле можно сдать в аренду тому же Филу, сохранив при этом процент от выручки. А мы тогда сможем сконцентрироваться на нашей большой галерее в Найтсбридже и даже расширить ее. Мы обсудили преимущества этого варианта, и я считаю, что идея замечательная.

– Что Лорен понимает в торговле произведениями искусства? И с каких пор она получила право голоса в нашем бизнесе? – рассердилась Эрин.

– Ну… она лишь высказала свое мнение… Хотела помочь.

Эрин онемела. Ей не хотелось верить, что отец обсуждает с Лорен деловые вопросы и даже прислушивается к ее мнению. Ее неприязнь к этой женщине моментально усилилась.

– Прости, что я в последние недели переложил на тебя все галерейные дела. Просто мне нужно было прийти в себя, – заявил Гарет. – Обещаю тебе, что теперь все пойдет нормально.

Эрин озабоченно смотрела на отца. Поколебавшись, она решила сообщить ему еще одну горькую весть.

– На прошлой неделе я продала «Радостный день».

Гарет наморщил лоб и горестно вздохнул.

– Мама очень любила эту картину, – продолжала Эрин. У нее дрогнул голос. Она чуть не умерла от разрыва сердца, когда уносили картину. – Посетители галереи интересуются другими картинами мамы. В Уайтчепеле, вероятно, тоже.

– Этого можно было ожидать. Любители искусства сейчас раскупают мамины картины. Пройдет несколько недель, и их интерес направится на что-нибудь другое.

Эрин не поверила своим ушам.

– Так же, как ты направил свой интерес на кого-то другого, па.

– Эрин! – возмутился Гарет. – Как у тебя язык поворачивается? Больше не говори со мной в таком тоне, понятно? Ваша мать была мне бесконечно дорога. Я бы вернул ее немедленно к нам, будь это в моих силах. Но ведь мы с тобой понимаем, что это невозможно.

Эрин пожалела о своей вспыльчивости, но она была слишком оскорблена.

– Если бы ты вправду любил маму, ты бы не связался с этой мерзкой женщиной буквально через месяц после того, как мамы не стало. – Она зарыдала и побежала к себе наверх.

Корнелиус подошел к двери своего дома и увидел сидевшую на ступеньках племянницу. Он сразу обратил внимание на ее покрасневшие от слез глаза.

А она с облегчением вздохнула, что все-таки встретилась с ним, так как он уезжал по делам в Таиланд, и она не знала точно, вернулся он или еще нет. Первым делом ей бросился в глаза его темный загар. Дядя выглядел совсем как таец.

– Привет, дядюшка, – сказала она. – Ты давно вернулся?

– Вчера вечером, Эрин, – ответил Корнелиус, приглашая ее в дом, и тут же с тревогой спросил: – У тебя что-то случилось?

– Я… ну, просто я рада тебя видеть, – ответила Эрин. Она поняла, что дядя еще не успел прочесть в газетах сплетни про ее отца и Лорен. – Как там Таиланд?

– Сокрушительная жара, но поездкой я доволен. Мне удалось купить парочку роскошных сапфиров.

Корнелиус знал, что Эрин тосковала по матери. Он тоже ужасно горевал по своей единственной сестре, и ему было мучительно больно сознавать, что он больше не увидит ее, когда вернется в Лондон. Он и Джейн были очень близки, особенно после того, как после трехлетней борьбы за жизнь его жена Коринна скончалась от рака. Она много лет пыталась забеременеть, и когда потом, наконец, легла на обследование, у нее и обнаружили онкологию.

– Может, ты выпьешь коньяка? – спросил Корнелиус, видя, что его племяннице явно нужно подкрепить силы. Себе он налил тоже.

Они чокнулись. Эрин понимала, что дядя ждет от нее каких-то объяснений, но все не решалась ничего сказать. Конечно, он рассердится на ее отца, это точно. Но он всегда давал ей полезные, замечательные советы. Сейчас она нуждалась в них как никогда.

– Тебе грустно без мамы, да? – спросил Корнелиус.

Эрин кивнула со слезами на глазах.

– Мне просто не верится, что она ушла от нас навсегда.

– Я тоже скучаю по своей дорогой сестре, – признался Корнелиус. – Хотелось бы мне сказать, что время лечит любые раны, --">