Катажина Грохоля - Трепет крыльев

делаешь?

— Ты отдаешь себе отчет, что замужество — это ответственность?

— Не рановато ли?

— Ты ведь его почти не знаешь…

— Что ты знаешь о жизни, детка?..

— Подумай…

Как будто они забыли, что я взрослая, что я уже когда-то не торопилась, что я уже когда-то любила, он не был моей первой любовью, первой был Марек. И я уже когда-то была осмотрительна, уже когда-то было рановато, уже когда-то я его почти не знала, за два года я не успела его узнать, — все это уже было у меня за плечами, и теперь не было необходимости раздумывать. Теперь все всерьез. Я хотела выйти замуж. Хотела стать его женой. Хотела, чтобы он стал моим мужем. Мне не нужно было ничьих разрешений и советов. Я была взрослой.

А кое-кто — не скажу тебе, кто, — сказал, но как-то совсем по-другому сказал, так что я обрадовалась:

— Ну, тебе всегда везло!

Никто не сказал:

— Замечательно!

— Любить — это так прекрасно!

— Это потрясающе!

Но никто не сказал о моем будущем муже:

— Вот мужику повезло!

Никто.

— Если он уже был женат…

— Неправда! — кричала я, не слушала, а кричала. — Неправда!

Потому что я — и только я — знала, как это для него было мучительно, как ужасно. Именно мне, и никому другому, он рассказал о своих страданиях и разочаровании, и никто не имел права осуждать его за то, что у него когда-то была какая-то там жена…

— Ах, эта? Да Кристю вообще можно сбросить со счетов, — говорила мать моего будущего мужа и гладила меня по плечу. — О ней и вспоминать-то не стоит. — Ее губы презрительно кривились, словно речь шла о покрытых слизью, прозрачных ядовитых медузах. — Она очень его обидела, очень! Он такого не заслужил. Честно говоря, она была такой неуравновешенной, ну кто бы мог подумать? Такое заранее не узнаешь… — Ее взгляд опутывал меня и сжимал, но затем широкая улыбка смягчала эту удавку: — Ну, да бог с ней! А теперь давай-ка выпьем кофейку, и ты расскажешь о себе, ладно? Будем подругами, — ее рука соскальзывала с моего плеча. — Если послушаешь меня, — и я вся превращалась в слух, — все будет хорошо. Чаю? В пакетиках подойдет? С лимоном?

И я кивала, мол, да, конечно, и ее ухоженные руки брали металлическую банку, где лежали ровно уложенные рядами пакетики чая. Правда, сначала она предлагала выпить кофейку…

— Помни, — она доверительно склонялась к моему уху (теплое дыхание щекотало мне шею, пахло хорошими духами), — мужчина — голова, а женщина — шея, которая этой головой вертит…

Решение я приняла сама и благословения ни у кого не просила. Кто-то однажды сказал мне: если тебе нужен совет, выходить ли замуж, лучше не выходи — это значит, ты еще не созрела, а если ты не способна самостоятельно принять решение, значит, еще не готова к совместной жизни, когда придется нести ответственность еще и за другого человека. Поэтому, наверное, мы оба ни у кого не спросили разрешения, просто назначили дату и поставили в известность родителей.

Я была счастлива.

Знаешь, наверное, я всегда искала кого-то, кто будет обо мне заботиться, рядом с кем я буду чувствовать себя в безопасности. В этом нелегко признаваться, это звучит как откровение институтки. Но я не хочу обманывать ни тебя, ни кого-то другого… ни себя. Не на этот раз.

Итак, рядом с ним я ощущала себя главной, единственной и защищенной.

И когда почти в полночь у меня дома зазвонил телефон, и он взял трубку (а ведь пришел ко мне всего лишь третий раз, и я не просила его подходить к телефону), я удивилась, что кто-то так поздно звонит. Он, мой будущий муж, уже знал про Марека и смеялся: «Вот уж мне повезло, мне следовало бы послать ему цветы за то, что он тебя мне уступил», и я расцветала от этих слов… В общем, он поднял трубку и сказал:

— Алло, алло.

Никто не ответил на другом конце провода.

И тогда он сказал:

— Больше никогда не звони сюда, сукин сын.

Он повесил трубку, улыбнулся мне, протянул руку, и его голос смягчился. Он прижал меня к себе, крепко обнял и прошептал:

— Больше он никогда тебя не побеспокоит.

Наконец-то рядом со мной мужчина, который знает, как положить конец прошлому! Даже это сукин сын меня не возмутило.

Нет. Это было проявлением глубокой нежности. Желания меня защитить.

«Он почувствовал себя тут как дома, — радовалась я. — Это хороший знак».

Марек, с которым мы встречались два года, никогда не подходил к телефону в моем доме. И мне понравилось, что теперь все по-другому.

--">