прямо в лицо Надин своими огромными черными глазами.

Надежда Владимировна поправила кружевной воротник элегантной блузки. Александритовые серьги качнулись в ее ушах и из зеленых превратились в сиреневые.

— Но я же сама лично видела этот список. Ты там была. Они что, решили отправить кого-то другого?

— Не знаю, — сказала Ольга и закусила губу, готовая снова заплакать. — По-моему, список просто уменьшился на одного человека.

Мадемуазель Надин молча кивнула головой, как будто ей стало все ясно. Она не могла ничего обещать, но сказала, что попробует разобраться…

Декану нечего было возразить, и он лишь раскачивался с каблука на носок, разглядывая что-то в окне.

Надежда Владимировна спокойно допила кофе и со стуком поставила фарфоровую чашечку на стол.

— Давайте начистоту, Вячеслав Николаевич, — тихо проговорила она, — кого вы включили в список вместо Ольги Коломиец?..

3

Очнулась Ольга ранним утром в больничной палате. Голова болела, к горлу подкатывала тошнота, руки и ноги не слушались. На этот раз ей удалось приоткрыть глаза, от которых остались одни лишь щелочки. Первое, что она увидела, был высокий, весь в трещинах, потолок — нежно-розовый от лучей восходящего солнца. Затем, превозмогая боль, она повернула голову и оглядела палату. В глаза бросилась стоящая рядом капельница, на стеклянных сосудах которой тоже играли золотистые лучи. Кроме ее деревянной кровати, здесь стояли еще три такие же — и все пустовали. Ольге страшно хотелось пить. Она со стоном приподнялась на локте и посмотрела, не стоит ли на тумбочке рядом с кроватью графин с водой, какие обычно бывают в больницах. Там ничего не было, кроме градусника. Тогда Ольга попыталась позвать медсестру — но, видимо, голос ее был слишком слаб, чтобы его услышали в коридоре. Опустившись со вздохом на подушку, Ольга вытянула перед собой обнаженные до плеч руки. Белая кожа была пятнистой, как у гепарда, из-за отвратительных лиловых синяков. Затем она коснулась пальцами раздутых, словно две подушки, щек и запекшихся в крови губ. Вся голова была в бинтах — Ольга вспомнила, что у хирургов такая повязка называется «чепчик», и попыталась представить, как она выглядит в нем. На глаза сразу же навернулись слезы. Наверное, она прогневила чем-то Бога, раз он посылает ей столько мучений!

Мысли путались в гудящей от боли голове, перегоняли одна другую, сцеплялись и ускользали. В сознании, как кадры отснятого, но еще не смонтированного кино, проплывали обрывки воспоминаний.

… «А ну стой, птичка!» — раздался сиплый юношеский голос за спиной у Ольги, выводя ее из задумчивости.

Откликаться на подобные заявления, когда шагаешь в темноте по безлюдной улице, в высшей степени неблагоразумно. Ольга даже не обернулась, а только ускорила шаги. Стук ее каблучков гулко отдавался в коридоре из домов. «Еще не очень поздно, — подумала она, стараясь успокоить себя, — кругом полно народу». Однако, как назло, длинная улица была пустынна, а из десятка фонарей лишь один светил бледным натужным светом. До ее дома оставалось метров тридцать. Ольга почувствовала за спиной чье-то срывающееся дыхание. Ее догоняли.

— Стоять! — тихо, но грубо скомандовал тот же басовитый голос.

Теперь уже Ольга не на шутку испугалась и побежала, но тут кто-то цепко схватил ее за волосы и дернул назад, так что голова ее беспомощно откинулась. Ольга вскрикнула и вцепилась в гадкую руку ногтями.

— Сейчас же отпустите меня! — сказала она строгим, как у школьной учительницы, голосом, который, как ни странно, возымел действие на юного наглеца.

Ольга вырвалась и едва не упала на землю. Восстановив равновесие, она осмотрелась. Их было несколько человек. В темноте она не могла разглядеть их лица. Заметила лишь, что у всех у них выбриты виски.

— Что вам от меня нужно? — тихо, но отчетливо произнесла Ольга, глядя, как худощавые мальчишеские фигуры обступают ее со всех сторон и берут в тесное кольцо.

— Сейчас узнаешь, — тихо, в тон ей, ответил самый шустрый из них, дохнув на нее запахом винного перегара. — Читала, наверное, в книжках, что делают с предателями, тем более если это предатели рейха… — они медленно оттесняли ее на газон, под прикрытие деревьев.

— Предатели? — удивленно округлила глаза Ольга и, пятясь, задела каблуком за бордюр. — Предатели?

— Это ты выдала группен-фюрера Лилию Штраль, — на этот раз голос --">