Шэрон Кендрик - Гарантия на любовь

богатствами, отдавая бесчисленное количество денег на благотворительность и все равно зарабатывая больше и больше.

– Это все, или еще какие-то пожелания, мистер Сарантос? – спросила его Элли.

Голос ее был точно бальзам на его измученную душу.

– Не знаю, – протянул он и поднял глаза к небу.

Над ним на темнеющем небе начинали появляться звезды – будто какой-то неземной художник брызнул серебром на холст. Он подумал о завтрашнем возвращении в Лондон, и вдруг какое-то внезапное, необъяснимое желание заставило его опустить голову и встретить ее взгляд.

– Еще рано, – заметил он.

Элли быстро улыбнулась ему.

– Если обслуживаешь столики весь вечер, половина двенадцатого не кажется таким уж ранним часом.

– Да, наверное. – Он бросил в кофе кусочек сахара. – Во сколько вы заканчиваете?

Улыбка ее померкла.

– Где-то через десять минут.

Алек откинулся на спинку стула и вновь изучающе взглянул на Элли. Ноги ее были слегка загорелыми.

– Прекрасно, – пробормотал он. – Вот это настоящее везение. Почему бы вам не присоединиться ко мне и не выпить чего-нибудь?

– Не могу, – ответила она. – Братание с клиентами не допускается.

Алек натянуто улыбнулся. Она использовала старомодное слово, в корне которого лежит слово «брат». Бесполезное слово, по его мнению, – у него никогда не было братьев. У него вообще никого не было. Алек всегда был одинок в этом мире, и ему это нравилось. Вот только этой звездной ночью оставаться одному нельзя, тут просто не обойтись без женщины.

– Я просто приглашаю вас присесть со мной, poulaki mou, – терпеливо сказал он. – Я же не собираюсь затащить вас в темный угол и совершить какую-то непристойность.

– Все равно, лучше мне не рисковать, – ответила Элли. – Это противоречит правилам отеля. Извините.

Алек давно не получал отказов.

– Но я завтра уезжаю, – сказал он.

Элли кивнула. Она знала это. Это знали все в отеле. Сотрудники были неплохо информированы о греческом миллиардере, наделавшем шуму своим приездом в «Хог» на прошлой неделе. Их отель был самым роскошным на берегу Англии, так что они привыкли к богатым и требовательным гостям, – но Алек Сарантос был самым богатым и требовательным из всех них. Его секретарь отправил заранее список его предпочтений, и всему персоналу посоветовали его выучить.

Она знала, что Алек предпочитает перевернутую глазунью, желтками вниз, как делают в Америке, где он недолго жил. Что он пьет красное вино, иногда виски. Одежда его прибыла в отель до его приезда – со специальным курьером, каждая деталь туалета завернута в тончайшую папиросную бумагу. Для персонала устроили даже небольшую подготовительную лекцию перед приездом гостя.

«Мистеру Сарантосу необходимо личное пространство. Ни при каких обстоятельствах его нельзя беспокоить, пока он сам не захочет общения. Это необычайная удача для нашего отеля, что он остановился здесь, так что мы должны создать ему такие условия, чтобы он чувствовал себя комфортно».

Элли отнеслась к инструкции серьезно, потому что стажировка в отеле давала ей надежду на будущее и уверенность. Потому она, в отличие от других особ женского пола, старалась обращаться с этим греческим воротилой бизнеса по возможности беспристрастно. Она не предпринимала попытки заигрывать с ним, как другие. Она достаточно практично мыслила, чтобы понимать свои возможности и то, что Алек Сарантос никогда не заинтересуется кем-то вроде нее, непримечательной мышкой.

Но она, конечно, на него поглядывала. Даже монахиня не осталась бы равнодушна к нему: мужчины, подобные Алеку Сарантосу, не так уж и часто встречаются обычному человеку.

Черты его лица слишком уж выдавали жесткость, так что вряд ли можно было назвать его красивым, а чувственные губы застыли в безжалостной усмешке. Волосы были черными как смоль, а кожа гладкой и бронзовой, но больше всего приковывали внимание глаза в оправе черных ресниц, от них было невозможно отвести взгляд. Они были ярко-голубыми, точно вода в море под золотыми лучами солнца. В них читалась язвительная насмешка, и казалось, они заставляли ее чувствовать…

Что?

Элли слегка покачала головой. Она не понимала, что это за смутное ощущение. Казалось, они каким-то непостижимым образом были родственными душами.

Она сжала поднос сильнее. Пора было, извинившись, уходить домой.

Но Алек Сарантос все еще пристально сверлил ее взглядом, точно ожидая, что она передумает, и его голубые глаза --">