Артур Голден - Мемуары гейши

Рыбаки очень суеверны. Особенно они не любят, когда женщины касаются всего, что имеет отношение к рыбе и ее добыче. Однажды утром рыбак из нашей деревни, увидев свою дочь играющей в его лодке, избил ее палкой, а затем протер лодку сакэ. Но даже этого ему показалось недостаточно. Он пригласил священника и освятил лодку. И все это только потому, что его маленькая дочь немного поиграла там, где лежала пойманная им рыба. А сейчас господин Танака предлагал мне сплевывать кровь на пол в комнате, где чистили рыбу.

– Если вы боитесь, что ее плевки могут смыть рыбьи кишки, – сказал господин Танака, – возьмите их домой. У меня их еще много.

– Дело не в рыбьих кишках, господин.

– Я могу вас заверить, ее кровь – самое чистое из всего побывавшего на этом полу, с тех пор как мы с вами родились. Так что давай, – сказал господин Танака, на этот раз обращаясь ко мне, – сплевывай.

Я в растерянности сидела на скользком столе и не знала, как поступить. С одной стороны, я боялась ослушаться господина Танака, но с другой – не могла набраться смелости сплюнуть на пол. Ситуацию разрядил один из присутствующих мужчин, который закрыл одну ноздрю пальцем и высморкался на пол. От отвращения, не в силах больше удерживать что-либо во рту, я выплюнула кровь. Все мужчины, кроме помощника господина Танака по имени Суджи, с неприязнью отвернулись и вышли из комнаты. Господин Танака велел Суджи привести доктора Миура.

– Я не знаю, где его искать, – сказал Суджи, но, как мне показалось, он просто не хотел мне помочь.

Я сказала господину Танака, что доктор совсем недавно был у нас дома.

– А где твой дом? – спросил господин Танака.

– Это маленький «подвыпивший» домик на скалах.

– Что значит «подвыпивший»?

– Просто он стоит, склонившись на один бок, словно много выпил.

Господин Танака явно не представлял, как можно воспользоваться этой информацией.

– Итак, Суджи, иди к «подвыпившему» дому Сакамото и посмотри, там ли доктор Миура. Думаю, тебе не составит труда его найти. Прислушивайся к звукам, и если услышишь крики, то скорее всего это доктор Миура осматривает своего пациента.

Я думала, отправив помощника за доктором, господин Танака вернется к своей работе, но вместо этого он долго стоял около стола и внимательно смотрел на меня. Я почувствовала, как у меня начинает гореть лицо. Наконец он произнес слова, показавшиеся мне очень умными:

– Зато у тебя на лице теперь появился баклажан, маленькая дочь Сакамото.

Он подошел к столу, достал из ящика маленькое зеркальце и протянул его мне. Мои губы опухли, посинели и стали похожими на баклажан.

– Но что меня действительно интересует, – продолжал он, – так это откуда у тебя такие необыкновенные глаза и почему ты совсем не похожа на отца?

– У меня мамины глаза, – ответила я, – а лицо отца до такой степени покрыто морщинами, что я и не знаю, как он на самом деле выглядит.

– Когда-нибудь у тебя тоже появятся морщины.

– Но некоторые морщины – его заслуга. Его затылок такой же старый, но гладкий, как яйцо.

– Не очень хорошо так говорить об отце, но я полагаю, все это правда.

Его следующие слова вогнали меня в краску.

– Тогда скажи, как старый морщинистый человек с яйцом вместо головы может иметь такую красивую дочь?

Годы спустя меня называли красивой так часто, что я даже не помню, кто и когда это делал, ведь гейш всегда называют красивыми независимо от того, являются они таковыми или нет. Но тогда я еще не знала о существовании гейш, и когда господин Танака сказал мне, что я красива, я поверила в это.