Аньес Мартен-Люган - Дом на берегу океана, где мы были счастливы

жизнелюбом, причем не просто гурманом и тем, кто всегда готов ловко откупорить последнюю бутылку, а также все последующие. Он был истинным гедонистом, потому что обожал угощать гостей, с восторгом набрасывающихся на приготовленные им блюда, зачастую обильно сдобренные специями, но всегда невероятно вкусные. Васко получал огромное удовольствие, когда делился: я редко встречала настолько щедрых людей. На самом деле, из всех, кого я знала, таким был только он.

Я сидела за столом и любовалась им. Он пробовал свою стряпню, добавлял приправы, все перемешивал и при этом двигался в такт африканской музыке, которую лишь с натяжкой можно было считать танцевальной.

– Нальешь и мне бокальчик? – попросила я, заметив, что он отхлебнул из своего.

Он покосился на меня через плечо.

– Ты уверена?

– Не беспокойся, всего глоток – я намерена провести вечер не в постели и не согнувшись над унитазом.

Спустя несколько минут он сдался, сел рядом со мной, протянул мне бокал и без единого слова прикоснулся к нему своим. Тост был за мной, что случалось все чаще:

– За жизнь, Васко!

– Прекрати!

– Ни за что! Я даже повторю это еще громче, в полный голос! За жизнь! За нашу дочь!

Он отвел глаза и долгим поцелуем прильнул к моим волосам. Я улыбнулась, купаясь в его нежности. Никогда бы не поверила, что такое возможно, но мой бывший муж и отец моей дочери был и всегда останется моим лучшим другом. Мы много лет не жили вместе, но при этом оставались неразлучными. И причина была не только в том, что мы управляли нашим общим туристическим агентством.

– Где она, кстати? – спросил он охрипшим голосом, вставая из-за стола. – Должна бы быть здесь.

Могло показаться, будто он исполняет роль строгого отца, но в действительности все было наоборот. В его интонации звучала нежность и бесконечная любовь, которую он питал к нашей дочке. Просто он пытался сбросить напряжение. Дочь была единственным человеком, на которого он не мог повысить голос. И для нас обоих это не было тайной.

– У нее наметилась вечеринка, и я уговорила ее пойти.

– Правильно сделала, Лизе необходимо передохнуть и развлечься.

– Я ей постоянно это твержу.

– Не сомневаюсь…

– Васко, посмотри на меня.

Он допил бокал, снова подлил себе вина и только потом подчинился.

– Все в порядке, да? – спросила я. – Мы хорошо, нет, даже прекрасно проводим время. И я хочу, чтобы все так и шло. У меня нет желания портить все бессмысленным и бесполезным спором. Если ты не согласен, я звоню сестрам, говорю, чтоб не приходили, и выпроваживаю тебя!

Он помотал головой, прогоняя дурные мысли, и снова заулыбался.

– Ну ты даешь! От тебя ничего не скроешь!

Наш обмен репликами прервал громкий стук открывшейся входной двери. Встречей сестер и их мужей можно себя не утруждать. Им хорошо известна дорога, и они знают, где нас найти. Сюзанна и Анита явились с охапками цветов, расцеловали меня, тут же занялись поиском вазы и поставили цветы в воду. Близнецами они не были, но их сходство позволяло это заподозрить. Достаточно было одной сделать движение, чтобы вторая тут же последовала ее примеру. Они понимали друг друга с одного взгляда. Они всегда все делали вместе и одинаково, несмотря на разницу в возрасте в полтора года. Ознакомившись с меню ужина, сестры наградили Васко одобрительным подмигиванием, затем уселись по бокам от своей младшенькой и защебетали. Зятья тоже расцеловали меня, после чего присоединились к нашему шеф-повару, нарушая его строгий запрет приближаться к плите. Дружба мужчин зародилась еще в годы учебы и пережила наш развод, что меня не удивляло. Я бы расстроилась, сложись все по-другому. Ни за что бы не разорвала узы, окрепшие задолго до моего появления в жизни Васко.

В двадцать пять лет я не представляла, что делать со своим настоящим и будущим. Диплом я не получила и после мрачного периода, длившегося два нескончаемых года, работала в родительском ресторане, не имея никаких амбиций и не понимая, кто я такая. Я ничего не ждала. Разве только, чтобы прошло время.

Сестры знали обо мне все: мои радости, беды, ошибки, успехи, сомнения и секреты. Они были моими подругами, наперсницами, временами врагами и заодно моими перилами и фундаментом. Они тогда вбили себе в голову, что обязаны вытащить меня из повседневной серости, в которую я сама себя загнала, и я терпела их непрерывные атаки. “Встречайся с людьми, находи друзей”, – постоянно твердили они. Я не сомневалась, что не --">