Александр Иванович Шебунин - Сколько нами пройдено...

лес.

Теперь это место за Красной Пресней застроено домами, а тогда прямо от пресненского трамвайного кольца начинался сплошной лес. Не было, конечно, и электричества. На улицах, как и в наших казармах, по ночам горели газовые фонари.

Перейдя трамвайное кольцо, мы по тропинке углубились в лес и вскоре наткнулись на людей, расположившихся кружком на поляне. Тут были и солдаты, и рабочие, главным образом с Прохоровской мануфактуры. Собрание уже началось. Беседчики рассказывали о событиях в стране и за границей, о том, какая партия что собой представляет и чего добивается. Люди слушали, задавали вопросы, агитаторы отвечали. Нас очень заинтересовали эти беседы, и потом мы много раз ходили на собрания. Дмитрий Родичев был явно доволен. Он похлопывал меня крепкой ручищей по спине и повторял: «Скоро, Сашка, ты любого министра за пояс заткнешь в политике!» — И на его крупном добром лице расплывалась улыбка.

Однажды Родичев вызвал меня из казармы во двор, отвел в сторонку и, оглядевшись, сказал:

— У нас создается политический кружок для солдат. Хочешь заниматься в нем?

У меня было большое желание учиться, и я с радостью согласился.

В кружке подобрался десяток молодых солдат. Занятия с нами вел сначала врач Гарденин, а потом — старый член РСДРП большевичка Розалия Самойловна Самойлова (Землячка). Изучали Коммунистический манифест, статьи Ленина, читали большевистские газеты.

В Москве в это время, как и в других городах, шла подготовка к выборам в Учредительное собрание. Каждая партия старалась привлечь на свою сторону как можно больше избирателей из народа — крестьян, рабочих, солдат. Офицеры нашей бригады были, конечно, за кадетов и эсеров. Их сторону приняли фельдфебели и фейерверкеры сверхсрочной службы. Основная масса солдат колебалась, не зная, какую партию ей поддерживать.

Нам, кружковцам, Р. С. Самойлова поручила разъяснять в казармах программу большевиков и призывать солдат голосовать за список № 5, в котором были кандидаты от РСДРП (б). Мы с охотой взялись за дело. Больше всего солдатам нравились два пункта в программе большевиков: о прекращении войны и безвозмездной передаче помещичьих земель крестьянам.

Большое влияние на солдат оказывали рабочие Прохоровской мануфактуры, расположенной неподалеку от наших казарм. Многие солдаты и рабочие были знакомы друг с другом: частенько вместе выпивали, гуляли в Пресненском лесу, ухаживали за девушками. Так что агитаторов от рабочих встречали как хороших друзей.

И все-таки, несмотря на усилия агитаторов, широкой поддержки программы большевиков добиться среди солдатской массы пока не удавалось. Одной из причин было то, что в нашем солдатском комитете главенствовали эсеры. В комитет входили несколько офицеров, и солдаты, члены комитета, подпали под влияние этих демагогов.

Человеку со стороны могло показаться, что все в нашей артиллерийской бригаде обстоит нормально, согласно уставу: батареи маршировали на плацу; в классах шли занятия; офицеры были на своих местах; дисциплина нисколько не упала; требовательность к солдатам даже повысилась. Но на самом деле все обстояло иначе.

С каждым днем солдаты все смелее открыто выражали свое недоверие офицерам.

Как-то пришел к нам во взвод прапорщик Погудо. Зашел в казарму, подсел к нам, стал расспрашивать, что мы думаем о событиях в России и с какой партией солидарны в политике. Солдаты отшучивались.

— Может, вам нравится программа большевиков? — спросил прапорщик.

Солдаты не ответили.

— Ну все-таки чего вы хотите?

Тогда Дмитрий Родичев говорит:

— Мира хотим, вот чего.

И сразу — несколько голосов:

— Чтоб войне конец!

— Надо землю крестьянам дать!

— Землю и мир!

Погудо встрепенулся, живо оглядел нас:

— Выходит, вы за большевиков?

— Нет, мы не большевики, — отозвался кто-то.

Прапорщик вроде бы успокоился, пригладил ладонью белокурый вихор, подумал немного.

— Ну, смотрите, — предупредил он. — Наш долг — поддерживать правительство, блюсти порядок, а дальше во всем разберется Учредительное собрание.

Разговор на этом закончился. Солдаты явно не желали откровенничать с офицером.

Раскол среди солдат произошел после июльского расстрела в Петрограде. Эсеры и те, кто разделял их взгляды, ругали большевиков за то, что они-де разлагают армию, мешают нормальной работе органов власти. А солдаты, которые --">