Андрей Владимирович Загорцев - Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота

товарищ сержант…

— Правильные друзья у тебя. Так, давай остальным помогай, показывай, бери на себя первые два ряда.

Вот, пожалуй, и все, чем я отличился. На удивление, в роте не было ничего похожего на дедовщину и другие страсти, которыми так любили пугать на гражданке. Не знаю почему, но этого не было. Сержанты пугали, что всё это нам предстоит на своей шкуре испытать в частях, в которые попадем, а пока мы в роте молодого пополнения в учебке. Кто-то из нас после курса пойдет сразу в части, кто-то останется в учебке, обучаться на сержантов, радистов и сапёров. Но это будет потом, а сейчас только изматывающий бег и занятия, занятия с перерывами по расписанию на сон и принятие пищи.

А вскоре на занятиях по инженерной подготовке, когда мы всем скопом изготовляли зажигательную трубку, я снова отличился. Отрезав огнепроводный шнур под углом, для удобства чуть вспорол его и, обломив спичку, засунул её в надрез так, чтобы серная головка плотно лежала на срезе. Прапорщик инструктор, ходивший вдоль шеренги взвода и проверявший правильность изготовления трубки, остановился возле меня.

— Это что за самодеятельность, матрос?

— Товарищ прапорщик, но ведь так же тоже можно, пальцем ведь неудобно спичку прижимать.

— Можно, не спорю, а дальше что делать знаешь?

— Так точно.

— Давай показывай…

Я, взяв у прапорщика капсюль-детонатор, приладил его на другой конец шнура, попросил «обжимы» и соорудил трубку.

— Быстро у тебя, матрос, получилось, а как на время поставить, сообразишь? — ухмыльнулся инструктор.

— Так точно! Товарищ прапорщик, угостите сигаретой.

Хромов, стоявший рядом, услышав мою просьбу, встрепенулся и хотел было высказать своё командирское «фи», но прапорщик, махнув ему рукой, достал пачку «Родопи» и протянул сигарету.

— Дальше показывать?

— Нет, все понятно. Как твоя фамилия, матрос?..

Записав мою фамилию в блокнот, прапорщик отправил меня обратно в строй и продолжил занятия. Я, кроме одобрительного тычка от Синельникова, которому отдал честно заработанную сигарету, заслужил еще пару недоуменных взглядов от сослуживцев.

Кто-то даже прошипел типа «раз…лся». Наплевать, пусть шипит, я его запомнил. Парень откуда-то из Казахстана, вечно ему все хреново, все не так. Вчера ни за что ни про что толкнул на выходе из столовой моего соседа по койке, молчаливого и тихого паренька из Москвы. Синельников, увидев толчок, не задумываясь, отвесил пендаля инициатору. Тот порычал сквозь зубы так, чтобы никто не слышал, и начал теперь постоянно наступать в строю на пятки моему соседу.

Был у меня дружок у отца в части, матрос Конкин, здоровенный, чубатый и вечно веселый ростовчанин, который советовал: «В гальюн веди. А там в морду и с ноги по яйцам, а там по ногам ему “лоу” хреначь как можно сильней. Одного, считай, снес, а остальные уже и бояться будут. А если и замесят толпой, то от страха уже. Так что, малой, не ссы, давай ноги тренировать». Ох, как он мне отбивал ноги! А как я об его твердые, как стальные чушки, бедра набивал подъёмы ног, страшно вспомнить. Так мне его наука и не пригодилась, хотя один и тот же удар я тренировал постоянно то на деревьях, то просто так, оттачивая скорость и углы атаки.

Вечером в гальюне я всё-таки встретился с тем парнем из Казахстана. Фамилию я его так и не упомню. Помню только, что он любил хвалиться, что он из «Сёмска» и они там братвой квартал на квартал бились. Не знаю, как они бились. Но мой сосед-«москвич» в тот момент, когда я заходил, уже выхлестнул своего столовского обидчика одним ударом. Причем самого удара никто и не заметил. Лишь только тело с закатившимися глазами, сползающее тихонько по стеночке. Вот тебе и тихоня. Народу в это время в гальюне было предостаточно. Я помог «москвичу» Славику поднять отрубившегося матроса и привести того в чувство, побрызгав ему в лицо водой. Паренек, очнувшись, помахал головой и произнес только: «Ох, ни х… я до…ся», потом встал и, пошатываясь, побрел в кубрик. Потом он себя вёл вполне нормально и больше никак себя в отношении ни меня, ни Славы не проявлял. Да и остальных матросов он больше не задевал. Но случай драки в туалете каким-то образом стал известен Хромову. Кто-то настучал. Нет, не парень из «Сёмска», этот не из той породы и даже если получил в морду, то воспринял это заслуженно, стучать такой не будет. Когда меня и моего соседа на утреннем построении вывели и начали иметь и в хвост и в гриву, «казахстанец» --">