Игорь Григорьевич Атаманенко - Женщины в войне разведок

историографию был закрыт.

Пришло время, и Кесарю воздали кесарево — признали, что герой войны 1812 года, Георгиевский кавалер, освободитель Голландии от наполеоновского ига, боевой генерал Бенкендорф, возглавляя Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, одним из первых деятелей в истории России пытался создать государственный механизм борьбы с коррупцией и казнокрадством; что ходатайствовал он перед царем за Пушкина, Лермонтова и Гоголя, а в числе его близких друзей был декабрист Сергей Волконский…

Право Дарьи Ливен на достойное место в истории дипломатии и разведки тоже отчасти восстановлено — преданы гласности эпизоды секретной миссии, которую она выполняла в Западной Европе по личному указанию Александра I.

Покровительство императрицы

28 декабря 1785 года в семье рижского военного губернатора генерала от инфантерии Христофора Ивановича фон Бенкендорфа родилась дочь, которую нарекли Доротеей. Ее мать Анна-Юлиана была подругой детства принцессы Софии Марии Доротеи Августы Луизы фон Вюртемберг — будущей императрицы Марии Фёдоровны, второй супруги Павла I. После смерти Анны-Юлианы ее дочь осталась на попечении императрицы.

Мария Фёдоровна курировала Смольный институт благородных девиц и в 1796 году поместила туда Доротею, хотя та уже вышла из подходящего для приема в Смольный возраста. Там девочка получила лучшее по тому времени образование, выучила и свободно владела четырьмя (помимо русского) европейскими языками и в 1799 году, то есть в свои четырнадцать лет, была пожалована во фрейлины. В начале февраля 1800 года, когда Доротея досрочно окончила институт, Мария Фёдоровна с ретивостью профессиональной свахи занялась обустройством личной жизни своей любимицы.

Первый кандидат в мужья — генерал-лейтенант граф Алексей Андреевич Аракчеев «гусарил по жизни», поэтому был отвергнут юной, но не по годам прагматичной фрейлиной. Запасники императрицы были неисчерпаемы, и очередной кандидат — граф Христофор Андреевич Ливен, начальник Военно-походной канцелярии Его Императорского Величества подошел по всем статьям. Помолвка была скоротечной, и Доротея фон Бенкендорф в свои неполные пятнадцать лет от роду — 24 февраля 1800 года благополучно отбыла замуж, став графиней Дарьей Ливен.

В то время как генерал-адъютант Христофор Ливен делал военную карьеру, Дарья вела веселую светскую жизнь, танцевала и флиртовала. У нее случился ряд любовных романов, два из которых — с младшим братом императора великим князем Константином Павловичем и с князем Петром Петровичем Долгоруким — наделали много шума и долго обсуждались в свете.

Юная вещунья

В конце июля 1807 года в парадных залах Большого Екатерининского дворца в Царском Селе состоялся бал в честь завершения переговоров между Александром I и Наполеоном в Тильзите. Политика сближения с Францией и вражды с Англией, которую русскому императору навязал император-француз, вызвала неодобрение русского дворянства, как задевавшая его экономические интересы. Устраивая балы и пышные празднества в честь заключенного союза с Наполеоном, Александр I пытался убедить окружение, что Россия не только не проиграла от достигнутых договоренностей, наоборот, получила преимущества. Высший свет относился к этому настороженно, а серьезные аналитики считали, что хотя царь и недостаточно глубок и тонок, чтобы обмануть Наполеона, но слишком хитер (он же — «византийский мудрец»!), чтобы Бонапарт мог его надолго обмануть.

…Великосветские дамы замерли в желании быть приглашенными на танец императором, который не просто любил танцевать, но был общепризнанным виртуозом вальса. К вящему огорчению и жгучей зависти женской половины зала, приглашения удостоилась молодая графиня Ливен, с которой Александр I вместе воспитывался. С последней их встречи минуло семь лет, и приглашение на танец должно было продемонстрировать ей, что некогда пай-мальчик Алекс, став императором, не забыл о совместно проведенном детстве.

Нисколько не обращая внимания на присутствующих, Александр I и Дарья в танце обменивались репликами:

— Мне больше нравится имя Доротея, и позвольте я буду называть вас так. Оно подходит вам, в нем слышится что-то неукротимое…

— Ваше величество! Если бы вы сумели хоть на время укротить Бонапарта…

— Почему же на время? Наш союз будет --">