Валерий Николаевич Самунин , Владимир Николаевич Снегирев - Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Разведчик задумался. Машинально выпил стакан газировки.

— Попробую сделать все, что смогу, — буркнул он себе под нос.

В блокноте, который всегда лежал на столике в комнате для гостей, он записал суть полученной информации и вопрос, адресованный к советскому руководству. После этого вышел из комнаты на кухню, где его жена готовила для гостя чай. Дал ей эту записку и велел бежать в советское посольство, чтобы предать «депешу» резиденту, попросив его не медлить с ответом. Взяв поднос с чаем, изюмом и орешками, Бубнов вернулся в комнату для гостей.

Антонина, как и положено жене сотрудника разведки, не стала задавать лишних вопросов. Уже в темноте по малолюдным и почти неосвещенным улицам она добежала до посольства. Однако резидента на месте не оказалось. Не было его и дома. Возможно, выехал на встречу в городе. Тогда Антонина отдала записку заместителю резидента Орлову-Морозову и пересказала ему устное сообщение от мужа. Затем, встретив во дворе посольства кого-то из засидевшихся на работе «чистых» дипломатов, попросила довезти ее до дома.

Виктор хорошо понимал, что Москва вряд ли отреагирует на «сигнал» из Кабула раньше завтрашнего утра. А резидент и даже посол не имеют полномочий принимать решений по таким важным вопросам. Поэтому, дождавшись возвращения жены, он сказал своему позднему гостю, что его информация уже направлена в Москву, однако получить ответ в ближайшие несколько часов вряд ли удастся. При этом, чтобы «Махмуд» не вздумал упрекать советских товарищей в неповоротливости, он с укоризной заметил:

— Ты мог бы информировать нас хотя бы за сутки до сегодняшнего вечера.

Афганец пожал плечами. Возможно, он и сам еще вчера не знал, что дело примет такой оборот.

Когда гость уже собрался уходить, разведчик остановил его.

— Постой, — сказал Виктор. — Давай условимся так. Завтра в пять часов утра я подъеду в Микрорайон, на улицу, где живут наши специалисты. Ты знаешь эту улицу, она недалеко от твоего дома. Ты в это время должен выйти наружу. Если на тебе будет афганская национальная одежда, значит, никакого восстания не предвидится. Если же на тебе будет военная форма, я пойму, что принято решение о вооруженном выступлении.

После этого Виктор отвез гостя в Микрорайон, где все еще проходило заседание заговорщиков.

В пять утра, едва забрезжил рассвет, Бубнов припарковал свою машину возле дома советских специалистов. Его появление ни свет, ни заря в этом месте вряд ли могло привлечь чье-нибудь внимание. Ведь Кабул просыпается рано, для этого города пять утра — это время, когда идут на работу торговцы, едут велосипедисты, начинают гудеть автомобили. Почти в ту же минуту, когда Виктор выключил зажигание, мимо него, глядя прямо перед собой и как бы не замечая разведчика, сидящего в машине, прошел его вчерашний гость.

На нем была военная форма.

Бубнов заскочил домой, чтобы наскоро выпить чаю, и после этого сразу помчался в посольство. До начала рабочего дня еще оставалось много времени, но резидент уже был в своем кабинете. Полковник Осадчий что-то увлеченно и с удовольствием писал. На столе среди других бумаг Виктор увидел и свою вчерашнюю записку.

— Заходи, заходи, возмутитель спокойствия! — улыбаясь и протягивая руку, зычно сказал начальник. — Вот телеграмма, которую вчера по твоей просьбе написал в Центр Орлов-Морозов. Мне ночью пришлось ехать сюда, чтобы ее подписать. Прочитай, все ли тут правильно?

Виктор внимательно просмотрел текст.

— Все верно, Вилиор Гаврилович. Но я могу к этому и кое-что добавить. Буквально час назад снова видел «Махмуда». Он был в военной форме. Это значит, что сегодня начнется восстание.

Улыбка тут же сошла с лица резидента. Весь его вид теперь выражал крайнюю озабоченность.

— Твой источник, пожалуй, не будет обманывать. Он ведь не склонен к фантазиям? Я правильно понимаю? Не тот это человек, чтобы выдумывать.

Осадчий вышел из-за стола, прошелся по тесному кабинету.