Т. Н. Ливанова - Эпоха XVII века в истории музыкального искусства

понятийность господствуют в литературе; наглядность образов и концепций характерна для изобразительных искусств; музыка наиболее сильна передачей человеческого чувства, а понятийность и наглядность передаются в ней лишь опосредованно. В зависимости от того, в чем именно нуждается творческая мысль, действующая в определенных общественных условиях, на первый план может выходить то или иное искусство. Во время великого Баха, например, ни живопись, ни литература Германии не выдвинули сколько-нибудь близких творческих величин. Мало того: ни в одной из европейских стран не было тогда композиторов, равных Баху.
Особая напряженность в духовной жизни общества возникала в XVII веке также из-за острых противоречий межу развитием передовой научной мысли - и воинствующей религией, отстаивавшей устаревшие представления о мироздании, о природе, о процессах жизни. С одной стороны, XVII столетие выдвинуло крупнейших ученых - Галилео Галилея, Кеплера, Гарвея, Декарта, Ньютона, Лейбница, смело разрабатывавших новые идеи в области астрономии, космологии, физиологии, физики, математики и философии. С другой стороны, католическая церковь поощряла религиозный фанатизм; коварно и жестоко действовала инквизиция (на кострах сжигались «ведьмы»!); преследовались все, кто подозревался в «вольномыслии» - от Галилея до поэтов и драматургов. По всей вероятности, непосредственное воздействие новых научных идей на судьбы музыкального творчества было в XVII веке не слишком ощутимо. Однако такие научные интересы, как внимание к проблемам движения, динамики в точных науках и философии, как изучение воздушной атмосферы, имеют себе аналогии в образной сфере искусств, в том числе музыкального искусства. Движение чувств, их развитие и противоборство в душе человека, существование личности в определенной среде - это новые сферы выразительности в музыкальном искусстве XVII века, прежде всего в оперном театре. Но главное заключалось в том, что крупнейшие из музыкантов, находясь тогда обычно на службе церкви, большого или малого двора, зачастую связанные в творчестве с религиозной тематикой, не могли не ощущать растущее духовное напряжение своего времени: столкновения науки и религии, передовой мысли и воинствующей церкви, расшатывание прежних представлений о мире, о вселенной, о природе человека, все открывающуюся неустойчивость, казалось бы, вечных истин об идеальном и материальном.
Само положение итальянских, французских, немецких, испанских музыкантов, как и их коллег в других европейских странах, было в XVII веке достаточно трудным и противоречивым. Эпоха Возрождения несомненно способствовала росту самосознания художников, сложившихся, например, в атмосфере итальянского гуманизма. И однако в дальнейшем личность крупного музыканта оставалась чаще всего ограниченной условиями работы и зависимой либо от местного церковного начальства, либо от произвола светских властителей. Чем масштабнее оказывались встающие перед ней творческие проблемы, тем сильнее давала себя знать эта зависимость. Именно развитие новых крупных жанров (опера, оратория), движений инструментальной музыки вширь и вглубь совершались тогда главным образом при дворах или в церковно-концертной обстановке; иные формы оперной или концертной жизни еще едва складывались. Время от времени тот или иной крупный музыкант входил в конфликт с теми, от кого практически зависел, покидал службу в поисках большей свободы действий. Так было, например, с Монтеверди. Это же испытывали нередко и представители других искусств.
Вместе с тем как раз именно личность, с ее внутренним эмоциональным миром, вошла в искусство и заняла там место, какого никогда не занимала в музыке Возрождения. Это была личность послеренессансного времени, остро чувствующая, напряженно мыслящая (более чем действующая). Человек заявлял о себе, казалось бы, в полный голос, и его внутренний строй постепенно раскрывался как богатый, исполненный контрастов и духовного напряжения. Но тот же человек был во многом не свободен в своем отношении к миру и его мироощущение не могло быть гармоничным. Над его чувствами и стремлениями тяготело нечто, не вполне им постигаемое, - нереальное, религиозное, фантастическое, мифическое, фатальное. Мир все полнее открывался ему усилиями передовых умов, противоречия его выступали вопиющими, а разрешения встающих загадок все же не было, ибо еще не пришло последовательное --">