Робин Кроуфорд - Уитни Хьюстон. История великой певицы глазами ее близкой подруги

Несколько дней спустя она тайком вывела нас из дома в предрассветные часы, и мы полетели в Ньюарк. К тому времени как мы приехали, отец уже звонил маме по телефону с извинениями, а затем помчал на восток в своем белом Bonneville, останавливаясь только для заправки. Она вернулась к нему, избиения продолжились.

Вскоре после этого нам пришлось пережить беспорядки в Ньюарке. На этот раз отец остался дома. Национальная гвардия стояла с винтовками у нашей двери, патрулируя коридоры и внутренний двор здания, и нам не разрешалось выходить на улицу после половины пятого вечера, когда зажигались уличные фонари.

Но все образы заколоченных витрин и сгоревших зданий отошли на задний план, когда я увидела, как отец бросил маму на пол и потащил по коридору квартиры. Я все еще вижу ее лицо и слышу, как она умоляет нас вызвать полицию, пока ее тело и голова исчезают из виду. Это заставило ее уйти от отца навсегда. Как и в прошлый раз, мы сбежали посреди ночи.

Мартин Лютер Кинг – младший писал: «Бунт – это язык неуслышанных». Кто-то может сказать, что ярость моего отца была порождением ярости и разочарования от дискриминации и явной несправедливости, которые привели к бунтам в Лос-Анджелесе и Ньюарке, и, хотя в этом есть доля правды, я не могу его этим оправдать. Никогда не забуду страх в голосе матери и выражение ее лица, когда он врывался в дом – пиная двери, хватая ее и бросая на пол, с рыком и руганью, – в то время как Марти и я умоляли его остановиться, а маленькая Бина, испуганная и ничего не понимающая, тянула к нам руки, чтобы кто-нибудь обнял ее и утешил. Большинство телесных шрамов со временем исчезли, но остались шрамы-невидимки – на маме и на каждом из нас.

Джанет Мэри Уильямс Кроуфорд начала заново строить свою жизнь, поступила в колледж и получила степень магистра. Когда мне исполнилось одиннадцать, мы переехали в Нью-Джерси. Два года спустя она нашла новые апартаменты с садом в Kuzuri Kijiji, крупнейшем жилом комплексе от черной строительной компании. На суахили его название означает «Прекрасная деревня». Мама рассказала об этом всем своим подругам. Большинство из них были такими же, как она, одинокими женщинами с детьми, и мало-помалу все они перебрались к ней по соседству.

Повзрослев, я поняла, что очень изменилась за эти годы, – и это нормально. В то время как Бина проводила все свободное время на бесконечных вечеринках, флиртуя с мальчиками и увлекаясь макияжем, мне все это было неинтересно. Единственной частью моего тела, на которую я вообще обращала внимание, были мои тощие ноги, из-за которых какой-то парень однажды обозвал меня «мисс Палка».

Когда я пожаловалась маме, она сказала: «Эти ноги тебя носят? Ты ими бегаешь? Вот и скажи спасибо».

Стоило мне распустить волосы так, чтобы они спадали на плечи, мужчины смотрели на меня с таким вожделением, что мне становилось за них неловко. Неудачники. Я же еще ребенок. Выходя из школы, я тут же собирала волосы в хвост.

Мне не хотелось быть похожей на отца, но по моему лицу было сразу видно, что я папина дочка. Несколько раз взрослые мужчины – водители грузовиков или почтальоны останавливали меня на улице и спрашивали: «Не ты ли дочка Денниса Кроуфорда?»

Мой отец был выдающимся спортсменом в средней школе, лучшим замыкающим нападающим в штате Нью-Джерси. Когда стало ясно, что Марти не интересуется спортом, именно я стала смотреть с отцом футбол и наливать ему пиво из бара – мне очень нравилось это делать, потому что нужно было забраться на стул, потянуть рычаг, наклонить бокал и даже сделать глоток-другой пены. Будучи фанатом Miami Dolphins, он объяснил мне, что Giants пришлось непросто, когда они захотели вернуть черного нападающего, и делился другими наблюдениями о черных игроках и спорте. Конечно же, я унаследовала его соревновательный дух, который естественным образом привел меня в спорт.

В 1974 году я пошла в Barringer High School в Ньюарке и почти каждое утро настраивалась на радио WABC, чтобы послушать Bohemian Rhapsody Queen, которую обожала до безумия. После школы я много миль шла домой по Парк-авеню, предпочитая тратить карманные деньги на разные вкусности. В том районе, где Ньюарк встречается с Ист-Оранджем, у магазина спиртных напитков Cooper’s Liquors & Deli, обычно собиралась кучка парней.