Егор Летов , Алексей Леонидович Коблов - Сияние. Прямая речь, интервью, монологи, письма. 1986–1997

что все наши песни (даже такие, как «Пошли вы все на хуй» и пр.) — по сути — о ЛЮБВИ и СВЕТЕ, про то, как плохо, когда их нет внутри. А такие вещи, как «Вслед за солнцем», «На наших глазах», «Среди зараженного…» прямо об этом. Всё равно реакции никакой. Возможно, сдерживало присутствие женщин. Возможно, виноват сам оргмомент — так считает Джефф. Когда я приехал в Омск, я сначала вощще решил не давать зальных выступлений, а потом подумал и решил петь песен 5–7, и, если нет контакта, всё бросать и уходить, либо начать открыто издеваться над публикой. Понимаешь, когда поёшь — отдаешь себя всего — и когда в ответ пустота — холодно душу на сквозняке держать. Что-то вроде того, как если б долго подбирал и готовил подарок, принёс, подарил — а его даже не распечатали (или вообще не заметили). Но с другой стороны — для некоторых это СТРАШНЫЙ подарок, вроде картины Босха. А возможно, и так: наши песни о смерти и пустоте, а смерть/пустота и должны рождать смерть и пустоту. А так и случилось. Но, слава Богу, что не было аплодисментов! Аплодисменты после таких вещей, как «Оптимизм» или «Желтая пресса», — это пощёчина. Тут возможна двоякая реакция — либо хором орать, подпевать, стучать кулаками в пол — либо нам рожу бить, уходить, блевать от нас и вощще. Т. е. активное проявление реакции. Странно — а тут — просто тишина. Что играли, что не играли. Во всяком случае, полезно на будущее. Теперь уж будем готовы к такой реакции. Нас сейчас приглашают на серию концертов в какой-то г. Благовещенск, или что-то вроде этого. Не знаю, не знаю. Надо искать свою публику. Скорее всего, это — молодёжь, живая и озлобленная. Может, это — «путтиловцы», кто знает… Думаю, в Н-ске нам играть заказано — народ ещё долго будет блевать при воспоминаниях о нас. Но опять же непонятно — ведь когда шли — знали — кого шли слушать?! Странные дела.

О поездке в Н-ск, мы написали новую песню — «Мы — лёд».

Привет всем.

Пиши.

Письмо Егора Летова Валерию Рожкову из Омска в Новосибирск, 24 ноября 1986 года

* * *

Речь в письме идёт об акустическом квартирном концерте Егора Летова, Евгения «Jeff’а» Филатова и Александра Рожкова на квартире Александра Рожкова в Академгородке Новосибирска 7 ноября 1986 года, который Летов впоследствии назвал «Песни в пустоту». 32 года спустя, в 2018 году эта запись была выпущена на CD издательством «Выргород», к этому изданию Наталья Чумакова написала сопроводительный текст:

«„Гражданскую Оборону“ Егор и Кузьма (Константин Рябинов) основали осенью 1984 года, но выступить группа так ни разу и не успела: из-за заведенного в КГБ дела Кузьму в срочном порядке призвали в армию, Егора отправили в психбольницу, а все соратники в ужасе разбежались кто куда. Выйдя из психушки, Егор, ещё не будучи коротко знаком с братьями Лищенко (с которыми они в 1987 году оглушающе выступили на I Новосибирском рок-фестивале), искал людей, с которыми можно было бы продолжать какие-то совместные действия, и в этот момент к нему присоединился Jeff — Евгений Филатов. С ним они даже сумели записать первый вариант „Красного альбома“, который Егор впоследствии назвал „курьёзом“ из-за безобразного качества исполнения.

В Новосибирске у Егора был старинный друг Иваныч — Александр Рожков, математик и флейтист. В своей квартире в поселке Матвеевка, что между Новосибирском и Академгородком, он начал устраивать сейшены. Собиралась там исключительно „элита“ местного андеграундного рока. И сама собой пришла идея пригласить туда выступить никому тогда абсолютно не известного омского музыканта Егора Летова, послушать которого и пришел тот самый бомонд в количестве примерно четырнадцати человек. Праздничной атмосфере должна была как бы способствовать дата 7 ноября — годовщина Великой Октябрьской социалистической революции.

Скорее всего, эти люди — а был там и Дмитрий Селиванов, и музыканты группы „БОМЖ“, и прочие много о себе понимающие граждане — даже не поняли и не смогли уразуметь, что они там услышали и как на это реагировать. Я думаю, что именно тогда, после этого первого выступления под именем „Гражданская Оборона“, да и вообще первого исполнения своих песен перед посторонними, Егор полностью изменил свое отношение к публике. Теперь только агрессия и эпатаж. Запись далась Иванычу сложно — он был вынужден не только подыгрывать группе, но и следить за магнитофоном, который не --">