Евгений Натанович Рудницкий - Сто лет одного мифа

постановок, двадцатидевятилетняя претендентка на байройтский престол представила на фестивале того года Мейстерзингеров, и эта ее работа вызвала неоднозначную реакцию как прессы, так и публики. Возможно, эта неоднозначность, наряду с поддержкой доживавшего последние годы отца, стала основной причиной ее последующего успеха: возвышение Катарины было связано с давно ожидаемым отходом от байройтской традиции. В ноябре того же года на заседании фонда снова рассматривали вопрос о преемнике Вольфганга, и заручившаяся поддержкой родителей Катарина взяла себе в напарники дирижера Кристиана Тилемана. Через двадцать два дня после безрезультатно завершившегося очередного заседания случилось еще одно судьбоносное для Байройта событие: после операции неожиданно умерла в возрасте шестидесяти трех лет Гудрун. Чтобы безболезненно передать власть дочери, оставшейся без поддержки матери, Вольфгангу пришлось пойти на отчаянный шаг и предложить фонду кандидатуры обеих дочерей в качестве соруководительниц фестивального предприятия. Со своей стороны он обещал добровольно уйти в отставку, и 1 сентября 2008 года члены фонда двадцатью двумя голосами против двух воздержавшихся утвердили назначение сестер. Это было почти соломоново решение. Вольфганг Вагнер умер в 2010 году в возрасте девяноста лет, после того как пробыл руководителем фестивалей почти шестьдесят лет – столько же, сколько его бабка Козима, отец и мать, вместе взятые. С его уходом завершилась целая эпоха в истории не только Байройтских фестивалей, но европейского оперного театра вообще.

* * *

В заключении еще две цитаты. Вот как Оливер Хилмс в предисловии к биографии Козимы Вагнер (Хозяйка холма) описывает происходившее на открытии фестиваля в 2006 году: «Байройт в разгаре лета: седовласый господин Вольфганг Вагнер стоит рядом со своей женой Гудрун и дочерью Катариной перед Домом торжественных представлений, на балконе музыканты-духовики исполняют темы из опер Вагнера, Зеленый холм заполнили дамы в вечерних туалетах и мужчины в смокингах. Тут же собрались представители прессы, музыкальные критики со всего света передают на родину свежие сообщения, а телевизионщики готовят трансляцию постановки. Повсюду слышны перешептывания: „Вы слушали в прошлом году Парсифаля?“, „Что вы скажете о режиссуре Кристофа Шлингензифа?“ Затем начинается шествие важных персон. Черные и серебристые лимузины подъезжают и останавливаются в конце длинного красного ковра, ведущего непосредственно к Дому торжественных представлений. Расположившиеся на почтительном расстоянии за барьерами прочие гости наблюдают за канцлером Ангелой Меркель с супругом, министром-президентом Баварии Эдмундом Штойбером с женой Карин, за Клаудией Рот, Гвидо Вестервелле, министрами Уллой Шмидт и Урсулой фон дер Ляйен, экс-президентами Вальтером Шеелем и Романом Герцогом, послами Италии, Японии и Франции, а также всякого рода политиками местного значения… Так было в 2006 году, и это, собственно говоря, происходит ежегодно». Внешне это в самом деле похоже на то, что происходило на протяжении предыдущих ста с лишним лет, однако контекст происходящего существенно изменился. Собравшиеся уже не охвачены почти религиозным восторгом, как это было во времена Козимы Вагнер и ее сына. Их воодушевление не призвано продемонстрировать приверженность государственной идеологии, как это было в эпоху правления Винифред. И собравшиеся уже не пытаются расшифровать архетипы в фестивальных постановках, как это было в эпоху Виланда Вагнера – то, что представляли с переменным успехом на сцене Дома торжественных представлений на протяжении полувека после его смерти, окончательно лишило фестивали их былого мифического флера. Современный гость интересуется не столько смыслом мифа, который пытался ему внушить композитор, сколько идеями, которые пытаются до него донести работающие в самых разнообразных стилях современные постановщики, а также – как и в любом оперном театре – дирижерской интерпретацией и вокалом. Вместе с тем на всех постановках лежит отпечаток неповторимого байройтского своеобразия. И по этому поводу – вторая цитата, на этот раз из книги необычайно проницательной Нике Вагнер: «Реальный Байройт по-прежнему связан со своим контекстом и с условиями, которые он предлагает или диктует. Это часть общественно-политической истории, исторической действительности и конкретного --">