Александр Исаевич Солженицын - Интервью со Станиславом Говорухиным для телекомпании «Останкино»

подумав, что наше крестьянство попало… — я бы сказал, как и сегодня наш народ… — ошеломилось от перехода к рынку: просто непонятно, как жить в этих условиях. Народ пошатнулся духом, он не выдержал этого внезапного взрыва хищничества и власти рубля. Он был сотрясён морально. А мы продолжали держать общину, не давая талантливым крестьянам индивидуально вести хозяйство и развивать его.

Александр Исаевич, я читаю у вас в «Красном Колесе» описание Февраля и поражаюсь сегодняшнему сходству, всё безумно похоже на нас. И вдруг я вчера в вашей статье натыкаюсь ещё на такую фразу: «Так тем опаснее станет для нас Февраль в будущем, —пишете вы в 83-м году, — если его не вспоминать в прошлом. Ибо мы не хотим повторения в России этого бушующего кабака, за 8 месяцев развалившего страну». Как бы вы Февраль 1917 года соотнесли с сегодняшним временем?

Вот именно потому, что я невылазно, много лет занимался Февралём 1917 года, я с ужасом предвидел, что ведь это может повториться. Это может повториться, если мы не будем опытом своим вооружены. Я всё время этого боялся, и в тот момент, когда началась горбачёвская «перестройка», я тоже боялся этого. И к сожалению, пошло даже не только, как в Феврале, а хуже.

Раз мы находимся на холодном утёсе тоталитаризма, нам в долину нельзя прыгнуть, нам нужно медленно, медленно, при твёрдой, уверенной власти, медленно спускаться виражами в долину демократии. И меня за это клеймили тут на Западе, и третья эмиграция, что, значит, я не хочу демократии. Раз я не хочу демократии в один день и сразу — значит, я враг демократии. А я и знал, что так будет. Я имел богатейший опыт, я 1917 год пережил на себе. Да, этого самого я боялся, и наш нынешний хаос прямо напоминает тот, только тот длился восемь месяцев и кончился большевицким переворотом, а этот вот… а это толканье, в общем, длится уже семь лет, и как мы из него выйдем, в какую сторону, — это ещё вопрос.

За год до так называемого «путча» я предупреждал: Советский Союз всё равно развалится, но давайте к этому готовиться. Коммунизм всё равно рухнет, но самое ужасное, если эти бетонные постройки нас придавят. И это именно произошло.

Вы хорошо информированы о том, что происходит у нас в стране, и знаете, какие уродливые формы приняло всё. Естественный вопрос: вот то, что происходит, это и есть демократия?

А что такое демократия вообще? Демократия, всем известно, — это власть народа. Но при этом забывают: власть всего народа, разлитого по всей поверхности страны, и того народа, который живёт в глухих далёких местах, — и его тоже власть. Это не власть какого-то котла, который кипит в столице и состоит из нескольких сотен или тысяч людей — постоянных политиков, имеющих только неприятную обязанность раз в четыре года куда-то поехать произнести избирательную речь и избраться. Демократия должна опираться на демократию малых пространств. Своими делами местными должны заниматься местные советы, местные земства, потом районные, потом областные. Но этого мало. Система должна быть такова, чтобы воля с местности, с района и области поднималась, поднималась и там наверху воля каждой области и района чувствовалась и ощущалась. Вот тогда будет демократия, тогда будет власть народа. К сожалению, этого у нас сейчас нет, но это было бы ещё полбеды. Коммунизм рухнул совсем не окончательно, рухнуло верхнее звено. Среднее звено, очень упорное звено, осталось. Множество номенклатурщиков объявили себя демократами, — оказывается, они всю жизнь были демократы. И вот сейчас мне пишут, — я получаю писем горы, я просто неделями не успеваю прочитывать письма и отвечать, — пишут: ну, в тех же самых кабинетах буквально те же самые рожи сидят, только повесили другую табличку. Значит, номенклатура влилась в этот новый общественно-государственный строй очень умело. Есть ещё одна большая сила, которая использовала этот прорыв, мгновенный переход к новому строю, — это акулы финансового подпольного мира, которых даже стыдно назвать предпринимателями: они никакого производства ещё не создавали, никаких благ для России не создали реально.

Продавцы воздуха.

Да, они из денег делают деньги, хапают что-то где-то государственное, потом продают более выгодно; тут купили, там продали—и вот миллионеры!

Один остроумный человек назвал таких предпринимателей посредниками: посредниками между трудящимся человеком и его карманом.

Да, так. Во-первых, они очень влиятельной силой вошли в --">