Иван Дмитриевич Лаптев - Власть без славы

достаточно нахальных мужиков. Но ни один ни разу не рискнул искупаться в пруду. Слишком уж непривычным было то, что пруд представлял собой гигантскую железобетонную ванну, и защита ее дна снизу вряд ли уступала защите дачи сверху, видимо, для того, чтобы никакому злоумышленнику не по силам было подкопаться под этот пруд.

Были и другие замечательные особенности у сталинского обиталища. Например, березовая аллея, высаженная по линейке на месте какого-то громадного раскопа, стрелой уходящего в сторону центра Москвы. Скорее всего, там пролегает одна из таинственных веток метро, созданных специально для эвакуации Сталина в критической ситуации. Был рядом с дачей и бункер, вход в который закрывала многотонная стальная дверь, вмонтированная в чудовищный по размерам бетонный куб. Мы несколько раз пытались проникнуть в этот бункер, пока не обнаружили «растущие» прямо из земли свежие радиоантенны — стало ясно, что подземное укрепление обитаемо. Много раз обещала нам старшая сестра-хозяйка, которую мы звали Оленькой, показать подвалы дачи, но так и не показала. А когда кто-то из новичков «кухни» напомнил ей об этом, Н. Б. Биккенин, заведовавший тогда сектором журналов отдела пропаганды ЦК КПСС и уже много лет проработавший в аппарате, буркнул:

— Не приставай к капитану!

Позже я где-то прочитал, что Оленька действительно была «при исполнении».

Но довольно о доме. Суть не в том, каков он был, хотя страшный характер его хозяина явственно проступал в десятках необычных черт здания. Суть в том, что на сей раз на этой «кухне» варился отчетный доклад ЦК КПСС XXV съезду партии.

Современный читатель скорее всего скажет: ну вот, тоже мне событие! Да, нынче это не событие. Но в те времена, о которых я пишу, важнее события не было. Именно партийные съезды определяли, как будет жить страна в ближайшие пять лет, какой политический курс, внутренний и международный, она изберет, какие социально-экономические программы осуществит, на что могут рассчитывать и надеяться 270 миллионов человек — всё решали съезды КПСС. И главными их документами, расписанием жизни великой страны были, конечно же, отчетные доклады. Они зачитывались генеральными секретарями, утверждались — и принимали облик свода непререкаемых истин. Их изучали в школах, в высших учебных заведениях, в армии; огромная многофункциональная система политического просвещения вдалбливала их в мозги каждому советскому человеку, уверяя его, что жизнь идет «единственно правильным путем». Эта пропагандистская обработка общественного и индивидуального сознания начиналась в тот миг, когда докладчик, закончив свое выступление, покидал трибуну съезда, и не прекращалась до момента, когда он же или новый генсек выходил с докладом к очередному съезду. Вот почему таким докладам придавалось «сверхзначение» и для их сочинения привлекались весьма крупные силы. Настолько крупные, что еще в трех-четырех местах Подмосковья работали такие же «кухни», как наша, и любая экономическая, политическая или научная структура в стране обязана была по первому требованию направлять в эти «кухни» необходимые подготовительные материалы.

Конечно, мы знали, кто на какой даче «сидит», какие разделы отчетного доклада пишет. Наша группа занималась вопросами организационно-партийной работы, научно-технического развития, культуры, идеологической и воспитательной деятельности КПСС (представители соответствующих отделов ЦК КПСС и были собраны на даче Сталина). Экономические, международные, военные проблемы отрабатывались в других группах, никакого обмена информацией, обсуждения общих идей не было, да и вообще контактов между «кухнями» не было — так, один-другой товарищеский звонок и то в отсутствие начальства.

Разными были у групп и кураторы. Экономическая часть доклада готовилась под контролем члена Политбюро секретаря ЦК КПСС А. П. Кириленко, идеологическую опекал еще один член и секретарь М. А. Суслов, международную — кандидат в члены Политбюро Б. Н. Пономарев. Мы знали, что Кириленко часто навещал «свою» группу, к нам же Суслов не приехал ни разу. Вместо него нас не оставляли вниманием секретари ЦК КПСС И. В. Капитонов и П. Н. Демичев. Оба они практически не вмешивались в работу, да, собственно, и не могли вмешаться. Ибо нельзя руководить работой, которая осуществляется по методу «тыка» и к которой применимы классические указания, высказанные как-то раз Капитоновым:

— Да-а, я --">