Михаил Васильевич Водопьянов - Небо начинается с земли. Страницы жизни

интересны и для взрослых, и для детей.

…Безбрежно подмосковное купавинское озеро с поэтическим именем Бисерово. Летом оно обрамлено луговыми цветами, а зимой похоже на полярный аэродром. Вот здесь, в одном из домов приозерного поселка и живет сейчас генерал-майор в отставке, но всегда творческий, «действующий» писатель Михаил Васильевич Водопьянов. Двери его дома постоянно открыты и для давних друзей-полярников, и для бывших фронтовиков, и для купавинских ткачей, а почтовый ящик всегда полон корреспонденции.

Трогательная многолетняя дружба связывает писателя-героя с учителями и учащимися Купавинской школы. Он частый гость на пионерских сборах, активный участник педагогического совета и родительских собраний. Пионерская дружина с гордостью носит его имя. Дети любовно зовут его «дедушкой Водопьяновым», радуют успехами в учебе.

Кого только не приглашал к ребятам почетный пионер! Бывали здесь московские поэты, знатные полярники, седые генералы, молодые артисты и музыканты.

– Космонавтов только не было! – воскликнул как-то юный изобретатель-планерист.

– Ну что ж, – ответил Водопьянов, – и космонавтов пригласим! И пригласил. В незабываемый праздник вылилась встреча купавинских ребят с космонавтом Павлом Поповичем. Радостно водили пионеры по своему музею желанного гостя. Показали лучшие номера самодеятельности, а в заключение исполнили собственную песню:

Наша школа любит Водопьянова –

Дедушку купавинских ребят.

От его вниманья постоянного

Звонче песни юности звонят.

Мы горды его дорогой славною,

Он ее как коммунист прошел.

Ярче, шире небо над Купавною,

Если дружат юность и орел!

Юностью, неутомимым и негасимым трудолюбием пронизана вся жизнь писателя. И для меня, как и для всех, близко знающих Михаила Васильевича, совершенно не удивительно, что он отметил свое семидесятипятилетие выходом сразу новых двух книг. Это тоже подвиг. Подвиг светлой мысли и творчески неувядающего сердца.

Александр Филатов

Иван Николюкин. Полярная шуба Водопьянова

В Купавне

Артачилась вьюга,

На даче его под Москвой,

Куда мы приехали с другом

К нему

Прошлогодней зимой.

Всемирной овеянный славой,

Старик,

Знаменитый как бог,

С улыбкою мудрой, лукавой,

Нас вышел встречать на порог.

Радушный,

Он выпалил сразу,

Смяв кудри седой головы,

Свою удивленную фразу:

– Ах, черти!

Как молоды вы!-

С вершины своей легендарной,

С восьмого десятка годов,

Он молодость козырем главным

Считать в этой жизни готов.

Готов генеральское званье

Отдать за былые года,

Награды свои и признанье,

Но шубу свою – никогда!

Не в ней ли, дубленой,

Машину

Он первый на полюс ведет

И смело сажает на льдину

Оранжевый свои самолет?!

В полярные жуткие ночи,

Когда бесполезен и спирт,

Он шубою этою, впрочем,

Согрет был

И плотно укрыт.

С той шубой и нынче

Он дружит,

С полярной своей,

Потому:

Морозище – только лишь стужа,

А вьюга – лишь вьюжка ему.

Пускай голова побелела,

Но шубу не тронула моль…

Коль Снежная есть королева,

То он ли не Снежный король?!

Право на крылья. Суровое детство

Родился я в 1899 в селе Студенки Липецкого уезда, в бедной крестьянской семье.

Село Студенки ничем не знаменито. До революции среди жителей было девяносто процентов неграмотных. Хотя село расположено вблизи Липецка, никто не ходил ни в городской театр, ни в иллюзион. Занимались хлебопашеством и огородничеством, пили, по праздникам наряжались в пестрые, яркие костюмы.

Когда мне исполнилось семь лет, отец мой задумал переселиться в Сибирь, на новые места. Причиной поездки были раздоры его с отцом, который отписал все свое хозяйство дочери-монашенке.

Помню, как дед мой с материнской стороны рассказывал:

– Вот, Миша, слухай – я тебе расскажу, как отец с дедом жили. Когда отдавали мать за твоего отца, поехали мы двор и все хозяйство осматривать, а там и смотреть нечего. Стоит избенка, покрытая соломой, мы туда и зайти боялись… Зимой дело было, были мы в тулупах, боялись воротниками развалить двери. Свадьбу так и гуляли не у вас, а --">