Александр Кадетов - Аквариум - 3

улетел из резидентуры, оставив у Виктора неприятное чувство собственной беспомощности. Тут, по всей видимости, примешивалось и нечто сугубо личное. Виктор недолюбливал Ивана, этого «партайгеноссе», как его называли сослуживцы, бывшего комсомольского работника, говоруна и скользкого человека, напоминавшего ему одного партийного работника, с которым пришлось столкнуться на фронте.

Разведгруппа его взвода попала под минометный огонь противника, Виктор прибежал на узел связи, чтобы срочно связаться с командным пунктом полка. На узле радист и замполит роты Федорчук слушали какое-то выступление Сталина. Виктор приказал радисту срочно соединить его с командным пунктом полка, но замполит стал возражать, ссылаясь на то, что надо дослушать до конца важную речь вождя. Виктор передал целеуказания и спас от верной гибели людей, но с замполитом пришлось подраться. И неизвестно, как бы повернулась судьба Дронова, если бы не вмешался в это дело умный командир роты старший лейтенант Фисун, который замял этот инцидент и откомандировал замполита при первой возможности в другую часть.

Виктор уже битых два часа не мог осилить две страницы, торопился и делал еще больше ошибок. Отчаяние охватило его, но он, стиснув зубы, вновь и вновь бросался в атаку на машинку. На следующий день уходила почта в Центр, и надо было кровь из носа успеть представить отчет на подпись резиденту. Писанина отнимала много времени, а Центр придумывал все новые и новые бюрократические штучки.

Майор Дронов работал в Швеции под прикрытием должности инженера торгпредства и писал свой первый оперативный годовой отчет. Окончив Военно-дипломатическую академию Советской Армии с золотой медалью, он как перспективный разведчик — так во всяком случае ему записали в служебной характеристике — был направлен в американское направление ГРУ и готовился поехать работать в Соединенные Штаты под «крышу» Амторга^[2] против главного противника. Он просидел там около месяца, но вдруг его неожиданно вызвали к начальству и сообщили: обстановка резко изменилась и ему срочно надлежит выехать в Швецию. На подготовку отводилось очень мало времени.

Позже Дронов узнал, что выезд по тревоге был вызван тем, что из Стокгольма за бездеятельность был отозван оперативник ГРУ и надо было срочно, чтобы не потерять место в торгпредстве, заполнить вакуум. Такое случалось в управлении нередко, но чаще подобная необходимость вызывалась тем, что надо было устроить какого-нибудь важного сынка на высокооплачиваемую и, главное, не опасную должность. Обычно в кадры звонили из инстанции — так на тогдашнем партийно-командном жаргоне именовали ЦК КПСС — и сообщали: есть мнение направить имярек вместо Анголы во Францию. «Блатные» — это из того же жаргона, — как правило, направлялись в аппараты военных атташе или под дипломатическое прикрытие. Советские представительства во Франции, Швейцарии, Италии, США, Австрии, ФРГ, Англии, Швеции кишмя кишели «блатными».

Виктор не знал шведского языка, но на выездной комиссии ему объяснили, что в Швеции хорошо работать и с английским, а в стране он легко овладеет и местным языком, поскольку владеет немецким. Член комиссии, седой, грузный полковник в летной форме, авторитетно заявил, что разница между шведским и немецким незначительная, как между русским и украинским. Правда, Дронову было не совсем понятно, откуда взяли, что он владел немецким. На фронте, будучи командиром разведвзвода, он знал только «Хальт! Хенде хох!» («Стой! Руки вверх!»). Затем его словарный запас пополнился еще несколькими выражениями в основном от общения с немками и посещения курсов немецкого языка при Доме офицеров во время службы в ГДР, но не настолько, чтобы говорить о знании языка. Вот так Виктор без всякой подготовки сразу попал с корабля на бал, не зная толком ни регион, ни условия работы по прикрытию…

Наконец-то Дронов поставил последнюю точку в отчете, вынул лист из машинки, снял ленту, собрал документы, положил их в папку, набросил суровую нитку на пластилиновый кружок, вынул личную печать, которая на цепочке была прикреплена к шлевке брюк, поплевал на нее и с силой вдавил в мягкий пластилин. Позвонив по внутреннему телефону шифровальщику, Виктор с облегчением откинулся на спинку стула, вытянул ноги, вынул сигарету и закурил. Пришел шифровальщик. Виктор сдал ему папку, набросил пальто и двинулся к выходу.

В посольстве кроме дежурных никого --">