Валерия - И жизнь, и слезы, и любовь

модели — пикап. С нами всегда ездили мои дядья — мамины родные братья с семьями. Помню, мы несемся по шоссе и поем песню, которую придумали сами на мотив «Погони» из кинофильма «Неуловимые мстители»:

Усталость забыта, колышется чад,

И снова колеса дорогой шуршат,

И нет нам покоя от встречных ГАИ,

Машина-машина-машина-машина-машина, гони…

Отдыхали в Ольгинке, в кемпинге. Ольгинка — это такой маленький поселок на Кавказе, под Геленджиком… Тогда мне казалось, что там был рай. Много лет спустя я приезжала туда на гастроли. Кемпинга того, конечно же, давно уже нет…

Я глубоко убеждена, что гораздо больше, чем нравоучения, ребенка воспитывают атмосфера семьи и личный пример родителей. Мои мама с папой всегда очень много работали. Только во время их отпуска у меня была возможность общаться с родителями столько, сколько хочется. Они уходили на работу рано. Приходили домой поздно. Я никогда не чувствовала над собой жесткого контроля со стороны родителей. Но всегда понимала, как себя надо вести, чтобы их радовать.

Говорят, у человека есть дар предчувствий. Предугадывала ли я то, что потом случится со мной? Могла ли я предвидеть те долгие годы страха, через который прошли я и мои родные?..

В детстве мне несколько раз снился страшный сон. Я иду по темной улице. Вдоль дороги — маленькие домики. Окна в них погашены. Я точно знаю, что все спят. Я иду с фонариком и как бы балуюсь: знаю — если я посвечу фонариком в окно, оттуда ведьма, Баба-яга выскочит. Я фонарик выключаю, и она до меня не дотягивается. И вот я так хожу-хожу, играю-играю с фонариком. И в один прекрасный момент я не успеваю выключить его и Баба-яга меня хватает и тащит к себе в берлогу. Я в ужасе просыпаюсь в своей детской кроватке с решеткой. Мне было тогда не больше четырех лет.

…Уже в тех снах я играла с огнем. Уже убегала от кого-то страшного, лютого. Спасало меня только пробуждение…

* * *

Дом в Крёкшино, который Шуйский построил для семьи, стал для меня настоящей тюрьмой.

Я с детства не деревенский человек. И об этом судьба меня предупредила. И даже не сном, а вполне реальной историей. Несмотря на то что Аткарск, по большому счету, глушь, но все-таки это город. Однажды родители повезли меня в деревню к своим знакомым. Какая-то бабушка повела меня в курятник, чтобы показать, как курочки живут. И вдруг одна курица взлетела и села мне на голову. Я как закричу! Потом я заявила, что больше я в деревню — ни ногой. Меня отпаивали чаем, сладким-сладким. А я всю жизнь чай без сахара пью! Я пила эту приторную жидкость, мне было очень плохо, а отказаться неловко. Мне тогда лет пять было, от силы шесть.

Говорят, со временем самые обычные эпизоды прошлого окрашиваются в розовые тона. Что такое Аткарск? По сути, обычный провинциальный городок масштаба райцентра. Пара заводов: маслоэкстракционный и какой-то связанный с военной промышленностью… На них работало большинство жителей городка…

Обычно я приезжаю к родной город летом — он в цвету. Кругом все убрано, вычищено. Я понимаю, что все стало еще лучше, чем было в моем детстве и юности. У нас новый мэр. Он заставляет жителей выходить на субботники — благоустраивать территорию вокруг собственных домов. Многих это, естественно, раздражает. Но факт есть факт: в городе стало чище. Я вижу чистые речки — Аткару и Медведицу, в которых мы купались в жаркие дни. Кажется, такие банальные воспоминания. Но именно они были тем якорем, который удерживал меня в жизни в самые трудные, беспросветные годы.

Именно Аткарск стал единственным местом, где я чувствовала себя в безопасности. Городок, где жили и живут мои родные, всегда принимал меня в свои объятия. Аткарск — место, где меня всегда рады видеть такой, какая я есть, где любят меня без всяких условий и не задают лишних вопросов.

Я не раз отмечала, что жители центра столицы считают обитателей «спальных» районов чуть ли не инопланетянами.

— Где-где? В Свиблово? А как туда попасть? Ой, да я заблужусь…

Точно так же обитатели больших городов представляют себе провинциалов. Есть где-то какие-то аборигены. Существуют там по своим законам. Да-с, везде жизнь…

Мой дед по материнской линии работал секретарем райкома, позже, уже в пенсионном возрасте, был начальником станции «Аткарск». Должности, явно далекие от искусства. Но это не мешало бабушке и дедушке держать в доме нечто вроде музыкального салона, --">