Григорий Петрович Климов - Откровение

дегенерации, пораженном болезнью комплекса власти и вождя.

В рассказе "Гении и идиоты" дана обширная галерея гениев, идиотов и гениотов. Автор выводит на свет самых известных пограничников в этой градации, начиная с художников и заканчивая поэтами и писателями. И всем становится понятно, когда горе приходит от ума.

Рассказ "Краса и гордость революции" выводит целую плеяду "пламенных революционеров", в разное время встретившихся на жизненном пути автора... Все эти люди закончили плохо.., но сколько крови и жизней стоили они для России и русского народа. А были они обычными дегенератами.

Григорий Петрович задался целью проследить всех известных людей в среде служителей религии и детей священнослужителей, занявших видное место в науке, искусстве и общественной жизни... Автор говорит, что ему приятнее те люди, которые чаще посещают храмы. Но из получившейся галереи большинство героев оказалось между Богом и дьяволом. Поэтому и назван рассказ "Между Богом и дьяволом".

Рассказ "Слезы царя Соломона" автор начинает так: "Если бы мудрейший царь Соломон заглянул в мой архив, в мою картотеку, то очень возможно, что он бы прослезился..." И, начиная по порядку, по алфавиту картотека выдает такие перлы о великих, об их дегенерации, что впору прослезиться и за голову схватиться.

И если в небольшом рассказе "Кто мухи не обидит" дается лирический образ отца писателя, провинившегося перед Советской властью тем, что он из "бывших", рафинированный врач-интеллигент, то в рассказе "Григорий Климов /моя автобиография/" впервые автор дает свою развернутую биографию. Этот рассказ автор заканчивает словами полного удовлетворения: "...мои книги делают доброе дело - и это согревает мое сердце".

Д. Владимиров

ПИСЬМА ЧИТАТЕЛЕЙ

Многоуважаемый Григорий Петрович! Климову Г. П.

Вскоре после того как Ваши книги "Князь мира сего" и "Протоколы красных мудрецов" вышли в Краснодаре первым изданием, по какой-то счастливой случайности (хотя Максим Руднев определённо сказал: "С точки зрения диалектического материализма ничто не происходит случайно") я приобрёл их и прочитал. Прочитал раз и был изумлён, ошарашен, огорошен -такого я ещё никогда не видывал. Прочитал второй раз, третий, четвёртый... - изумление, ошарашение, огорошение не проходили. Отдельные места прочитал раз по десять. Обе книги написаны понятным языком (кроме слов "антихрист", "марсианка", "легионер", которые до меня дошли позднее), истины, изложенные в них, должны быть ясны, казалось бы, даже школьникам-младшеклассникам, но... за простыми словами и предложениями вырисовывалась огромная гора фундаментальных законов человечества. Нечто подобное, вероятно, испытывают люди, впервые ознакомившиеся с формулой Эйнштейна Е = МС²: какая вроде бы простая, лёгкая, изящная формула; чтобы постичь её, и ума много не надо; но как начнёшь проникать поглубже в её сущность, так схватишься за голову, и не один раз, и не два... Вспомнились слова из одной песни Вилли Токарева: "Небоскрёбы, небоскрёбы, а я маленький такой." А от Ваших книг - поистине супер небоскрёбов - даже любой двухметровый великан станет казаться самому себе карликом.

Чтобы хоть как-то справиться с освоением Ваших произведений, я несколько раз сходил в Челябинскую областную библиотеку, где искал любые рецензии, отзывы, отклики на них. Перелистал много журналов и газет, но почти ничего не нашёл. Стал возмущаться критиками: "Почему они, такие-сякие, ничего не пишут о подлинно эпохальных книгах?" Но вскоре у меня хватило сообразительности задать себе вопрос: "А почему бы тебе самому не написать что-то, ведь ты же уже писал рецензии на некоторые книги, и их печатали в газетах. А ну-ка, возьмись!" Я попытался взяться, но ничего не получилось. Увы, сил у меня для этого оказалось мало.

Но молчать о Ваших произведениях я не мог. Если уж есть люди, которые, узнав, что их сосед приобрел себе новый стол или новый стул, стараются немедленно оповестить об этом других соседей, то я, когда приобрел из Ваших книг невиданные и неслыханные знания, тоже стал рассказывать о них окружающим. Но слова недолговечны, а мне хотелось запечатлеть мое мнение капитально. И тогда я в моей книге "О китайском языке" (Челябинск, Издательство Челябинского государственного технического университета, 1996 г.) на странице 21 в строках 8-10 снизу написал: "...в гениальной книге Григория Петровича Климова "Красные --">