Александр Иванович Яковлев - Король Абдель Азиз: создатель Саудовской Аравии

овальным стеклом иллюминатора будто разворачивалась очередная сказка Шахерезады… Но то не было сказкой, то была реальная Аравия, Аравия XXI века.

Аравия дыхнула на нас оглушительным жаром при переходе из самолёта в здание аэропорта. В щель между бортом самолёта и выдвижным трапом-туннелем будто пахнуло из раскалённой плиты, приготовленной поваром для приготовления быка. Но в просторных, будто футбольное поле, залах аэропорта витала приятная прохлада, доносилось негромкое бормотание дикторов, объявляющих по-арабски и по-английски время и номера рейсов. Неторопливо бродили пассажиры, непременно подходя к заманчивым полкам многочисленных магазинчиков и разглядывая ряды флаконов с духами, коробочки косметики, одежду, ювелирные изделия, сладости, книги. Арабские женщины, одетые в чёрное с головы до ног, так что оставались открытыми лишь большие тёмные глаза, присматривая за двумя-тремя ребятишками и держа на руках спящего малыша, осматривали платья, блузки, кофты. Мужья шли следом и расплачивались за покупки, доставая из бумажников маленькие пластинки кредитных карточек. Несколько арабов громко и эмоционально говорили по мобильным телефонам. Один европеец деловито присел на кресло, достал из кейса ноутбук и начал работать, время от времени выпрямляясь и всматриваясь в ряды цифр, возникавших на экране. Два низкорослых азиата в синей униформе продвигались по залу с гудящим пылесосом и широкой щёткой. Всё было как всегда.

Но вот объявили рейс на эр-Рияд. К стойке вдруг собралось много людей, в большинстве саудовцы в ослепительно белоснежных одеждах, десятка два пакистанцев и ещё кто-то. После быстрого, но тщательного осмотра и проверки документов разрешено было, наконец, вновь зайти в самолёт и опуститься на удобное кресло. И вновь проход любезной стюардессы со стаканами соков, пристёгивание ремней, пробег самолёта, усиливающийся рокот моторов, напряжённый рывок ввысь… и после часового перелёта ещё одна посадка.

Тёмная-тёмная ночь встретила пассажиров на трапе. Воздух был тёплым и мягким. После обычной суеты с документами и багажом можно было наконец увериться в том, что долгий путь завершился. Итак, от утреннего мощного прибоя Индийского океана на побережье Коломбо, куда отправился под моросящим дождиком попрощаться с зелёным чудо-островом, за неполные сутки — к простору и суше великой пустыни, в центре которой находилась столица Королевства Саудовской Аравии.

И всё-таки это было чудо: роскошный аэропорт, ровные ряды пальм вдоль дороги, сама дорога, широкая и ровная, будто бесконечный мягкий ковёр, раскинутый волею доброго волшебника, вдруг выросшие из темноты белые здания, одно из которых оказалось гостиницей «Аль-Хузама».

Но это чудо, бывшее частью жизни огромной страны, было рукотворным чудом, оно совершилось по воле и желаниям многих людей. Первым из них был король Ибн Сауд, чья бурная и плодотворная деятельность началась ровно за сто лет до моего прилёта в столицу страны, носящей имя его рода.

2

В начале XX века Аравия находилась под властью турок. Могущественная, хотя и порядком одряхлевшая Османская империя продолжала управлять огромными землями в арабской части мира. Лишь Египет смог вырваться из жёстких объятий турок, однако попал в железные клещи Британской империи, точно так же, как арабы Магриба (современного Алжира, Туниса и Марокко) были покорены более сильной Францией.

На всём огромном пространстве Аравийского полуострова имелось немного городов, они преимущественно располагались по побережью и в редких оазисах, и в каждом городе имелся турецкий чиновник под именем губернатора. В его распоряжении находился воинский гарнизон из турецких солдат, он собирал налоги и отвечал за поддержание порядка, прежде всего за сохранение арабами покорности.

Между тем, в памяти арабских народов были далёкие века их великолепного Арабского Халифата, их владычества над огромными территориями Европы и Азии, их преобладания в мировой культуре. Турецкие власти стремились полностью подчинить себе завоёванные территории, поэтому препятствовали их развитию и насаждали турецкий язык как официальный и деловой, оставляя арабский язык в качестве средства домашнего общения. В немногочисленных школах преподавание велось по-турецки. На турецком языке велась вся деловая документация, а арабская литература жила преимущественно в устной передаче, в --">