Сергей Аркадьевич Торопцев - Ли Бо: Земная судьба Небожителя

просветлений» Хэ Чжичжаном…

Из этой мысли, уже далеко не столь свежей, как несколько десятилетий назад, и родилась форма этой книги — не только последовательное аналитическое изложение событий жизни Ли Бо (тоже необходимое и в своей максимально возможной полноте отсутствующее за пределами Китая), но и воссоздание образа поэта и человека на фоне событий его личной жизни и в объемном контексте эпохи, которую мне хотелось представить не описательно, а через живые детали непосредственного созерцания.

Основа книги — документальна. Это средневековые и более поздние, но не слишком далекие от Ли Бо, летописи и хроники, мемуары, путевые и дневниковые заметки людей прошлых веков, современников поэта и его ближних потомков, педантичные исследования и тех времен, и наших дней.

Но не только.

Как быть с легендами, с их живыми образами, полными если и не правдивости, то несомненного правдоподобия?

А мог ли я отбросить яркие творческие фантазии романтичного поэта Бай Хуа, психологичный роман сычуаньской писательницы Ван Хуэйцин, на который она потратила 18 лет жизни, или строгое исследование профессора Гэ Цзинчуня, позволившего себе дорисовать события, не зафиксированные документально, но обоснованные его глубокими знаниями ученого?! Пусть порой они повторяют друг друга — но каждый по-своему, пусть порой противоречат друг другу — но в итоге добавляют объемности и живости в облик древнего поэта, хотя бы чуть-чуть приближая его к нам.

Ну а сами-то стихи? Ведь, как заметили исследователи, «стихи Ли Бо — это его самовыражение, раскрытие его субъективного внутреннего мира», в них намного чаще, чем у иных китайских поэтов, встречается местоимение «Я», и это не может быть случайностью.

Стихи Ли Бо, в грубом приближении, можно разнести по двум категориям: мировоззренческие и событийные. В первых поэт формулирует свое отношение к миру, во вторых — рифмует события, произошедшие с ним. Он называет места, где находился, людей, с которыми общался, воспроизводит обмен репликами, замечает не только высокие горы и длинные реки, но и ветер, колышущий листья, и цветы, раскрывающиеся весной и опадающие осенью, и жбанчик ароматного «Ланьлинского», и медную чарку в форме желтого попугая…

Если подойти к этому как к дневниковой документальной основе, то, переведя ее в иную пластическую форму, ей можно придать драматургическую повествовательность — и тем самым воспроизвести целые куски жизни Ли Бо в их живой и непосредственной объемности. Но и философская лирика, будучи поставлена в пространственный и временной ряды, тоже предоставляет нам возможности для реконструкции мыслей самого поэта, ментальности средневекового китайца…

И все это, повторяю, строго документировано — самим поэтом!

Для более четкой ориентации читателя сцены, порожденные художественным вымыслом (в том числе и моим собственным), но казавшиеся исследователю достаточно близкими к правдоподобию (конечно, условному при такой громаде отделяющих нас столетий), выделены курсивом и обозначены подзаголовком «Вариация на тему».

Таков был метод создания этой книги — своего рода аналитический «спиритический сеанс». Он, увы, оспорим. Но не в плане интерпретации текстов, а ввиду спорности хронологии создания произведений. Об этом столетия шли и продолжают идти острые дискуссии. Привязка стихотворения к тому или иному периоду может принципиально изменить толкование текста. На сегодняшний день наиболее аргументированной и большинством исследователей принятой представляются датировки Ань Ци и Сюэ Тяньвэя из «Хроники жизни Ли Бо», позже уточненные в «Полном собрании сочинений Ли Бо в хронологической последовательности с комментариями» под редакцией Ань Ци. Именно эту хронологию я взял за основу в своей реконструкции земного бытия поэта. Другой будущий биограф может что-то подправить, но, смею надеяться, основная конструкция выдержит нагрузку новых изложений.

В Китае ученых исследований жизни Ли Бо (как и романических фантазий на эту тему), его творчества, ментальности, как социальной и мировоззренческой, так и бытовой — тьма тьмущая. Не стихают бурные дискуссии, где каждый дискутант с той или иной убедительностью доказывает единственную истинность не только своей интерпретации, но и иных, выкопанных из редких источников, фактов и дат. Большинство аргументов достойно внимания, но их необходимо, критически осмыслив, --">