Александр Васильевич Етоев , Владимир Александрович Ларионов - Книга о Прашкевиче, или От Изысканного жирафа до Белого мамонта

Прашкевича с писателем Михаилом Веллером, выпустившим в 1989 году брошюру-инструкцию для прозаиков под названием «Технология рассказа», в которой автор подробно анализирует процесс создания рассказа, скрупулёзно объясняя принципы организации литературного материала. Мартович весело оппонирует Веллеру, доказывая, что литературную гармонию невозможно поверить алгеброй технологических инструкций. Между прочим, на «Соцконе-89» Веллер мне эту брошюру с бирюзовой обложкой, вышедшую в Таллинне тиражом всего лишь 100 экземпляров, подарил. Экземпляры дотошный Веллер вручную пронумеровал, у меня — экземпляр № 004. Видимо, Веллер тогда же подарил свою брошюру и Прашкевичу, а тот, видимо, её прочёл. Иначе с чего бы Мартович с Веллером полемизировал, да ещё называл своё эссе «опытом рецензии»?

«Возьми меня в Калькутте» я проглотил не отрываясь, с нарастающим восторгом. Аргументы Прашкевича в заочном споре с таллиннским коллегой показались мне достаточно убедительными, но даже не в них было дело, а в особой авторской экспрессии, неподдельной искренности и энергичной выразительности. В небольшой по объёму вещи я нашёл размышления о судьбе литературы и о судьбах писательских; трагикомический рассказ о поездке Мартовича в Болгарию в составе писательской делегации из трёх человек, двое из которых были отправлены в братскую страну только для того, чтобы присматривать за неформатным Прашкевичем; несколько невероятно смешных историй, которыми Прашкевич вербально пленял нас на конвентных посиделках; фантастический детектив из цикла «Сыскное бюро Роальда» и многое другое, невероятным способом смешанное в странный пузырящийся коктейль, эйфорически подействовавший на мою душу и оставивший внутри меня грусть вперемешку с оптимистическим послевкусием. «Возьми меня в Калькутте» (именно тот вариант, что в «Посткриптуме»), я перечитывал раз пять и обязательно буду ещё перечитывать. Эрудит-аналитик Веллер чётко распланировал и выстроил свою жизнь (заинтересовавшихся отсылаю к его книге «Моё дело»), но мне ближе интуитивная правда поэта Прашкевича из «Возьми меня в Калькутте»: «Ты можешь ходить под сумасшедшим солнцем в черном глухом пиджаке, а можешь наоборот бегать нагишом — ничего от этого не меняется; ты можешь с ювелирной точностью разбираться в точечной или в плетеной композиции, в ритмах, в размерах, а можешь обо всем этом не иметь никакого представления — дело не в этом. Существует, вне нас, некое волшебство, манящее нас в небо и низвергающее в выгребную яму. Но что бы ни происходило вокруг, как бы у тебя там в жизни что-то ни складывалось, как бы ни мучила тебя некая вольная или невольная вина, как бы ясно ты ни понимал, что преступление не окупается, все равно однажды бьет час — и без всяких на то причин ты вновь устремляешься в небеса, вновь и вновь забывая о выгребной яме».

И я, наконец, понял, с каким талантищем дружу. А тут ещё Мартович прислал мне из Новосибирска своё оригинальнейшее исследование ранней советской НФ «Адское пламя. Комментарий к неизданной Антологии», вышедшее в 1996 г. в «Прозе Сибири». А потом я лучше узнал поэзию Прашкевича и был околдован ею. А потом я прочёл его совместный с Александром Богданом роман «Противогазы для Саддама», вышедший в 1998 г. в новосибирской «Мангазее» и давший начало известному бизнес-циклу. А потом издательство «Текст» выпустило истинный шедевр — остросюжетный исторический роман Прашкевича «Секретный дьяк, или Язык для потерпевших кораблекрушение» (2001), в котором писатель, рассказывая о конкретном историческом периоде — о поисках пути в далекую Японию, о выходе русских на Камчатку и Курильские острова, умело и широко использует литературный язык (заимствую слова писателя-интеллектуала Андрея Хуснутдинова, сказанные по другому поводу, но очень подходящие к случаю) «не только как инструмент, но и как материал высказывания». А потом в издательстве «Вече» вышел сборник «Разворованное чудо» (2002) с новым романом Прашкевича «Царь-Ужас», одним из лучших, по моему мнению, произведений современной фантастики, и я писал рецензии на него. А потом в «Азбуке-классике» была издана многоуровневая и многоплановая футуристическая утопия «Кормчая книга» (2004), и я, восхищённый этим своеобразным сводом законов будущего мира, писал к ней предисловие…

Умная московская писательница Мария Галина как-то сказала мне, что лишние перечисления убивают текст. Но куда --">