Николай Михайлович Сухомозский - 10 поучительных случаев

отделом «Туркменской искры» Реджепом Тойджановым мотались по полям. Второй секретарь райкома, сопровождавший нас, ближе к концу рабочего дня сказал, что поедет вперед и позаботится об ужине. Спустя час-полтора к месту дислокации подтянулись и мы. Достархан уже был накрыт – со всевозможными разносолами.

Сели ужинать. Зазвучали тосты. После того, как отбыл очередь заведующий отделом, настала моя. Чтобы сделать хозяину приятно, сказал о том, что просто поражен, как за столь короткое время можно было успеть накрыть такой роскошный стол и где взять продукты.

Едоки согласно покивали головами, выпили. Однако я нутром почувствовал: произошло что-то не то. Не катастрофичное, но малоприятное.

Уже когда трапеза, по сути, завершилась, и мы просто вкушали вина, я озвучил мучивший меня вопрос. В отличие от заведующего отделом, второй секретарь приподнял завесу:

– Ты, Николай, еще молод. И совсем мало живешь среди туркмен. Не было у тебя времени и изучать их обычаи. Поэтому послушайся моего совета. Никогда, понимаешь – никогда, не спрашивай у туркмена две вещи.

Первая. Услышав, сколько десять или двенадцать детей, не восклицай: как вам удается их прокормить?!

Второе. Как бы роскошно тебя не угостили, никогда не спрашивай: «Где вы это все взяли?»

Что ж, намотаю за неимением усов на верхнюю губу!

Случай 6. Топорщащяеся ширинка

(1996 год; г. Киев, Украина)

Ровно через двадцать лет после отъезда мы с женой вернулись в Киев. На девять утра 2 июня у меня была запланирована встреча с работодателем – генеральным директором предприятия «Киев-Пресс» Степаном Романюком, собравшимся издавать украинский выпуск «Комсомольской правды».

Поезд прибыл на вокзал в восемь часов утра. Время оставалось в обрез, поэтому я, нисколько не смущаясь, за дверью переодел штаны, напялив на себя «праздничные». И, оставив супругу, сторожить чемоданы, оправился на деловое рандеву.

Беседа закончилась быстро, ибо все было обговорено заранее по телефону. На вопрос, что я буду делать, ответил:

- Поеду на вокзал к жене.

– А она что, ждет там? – удивился Романюк.

– Как и положено супруге декабриста!

– Тогда возьми машину и хотя бы вещи перевезите сюда.

Спустя сорок минут наш багаж уже стоял в офисе на метро «Арсенальная».

Жена сразу же завязала знакомство с коммерческим директором «Киев-Пресса» Степаном Татьяной Лещинской и вскоре я услышал голос последней:

– Николай, не скучайте! Ваша супруга любезно согласилась помочь мне на складе. Мы где-то через часик-другой вернемся!

«Перебирать харчами» на новом месте, тем более, если не успел даже оформиться, как то не с руки. Уходя, жена обратилась ко мне:

– Я оставляю сумку на столе. Смотри за нею в оба!

Я пообещал, что именно так и поступлю. Оно и не удивительно: в сумке лежала сумма в валюте – все, что мы имели для покупки жилья.

Спустя полчаса Романюк предложил:

– Ну что, выйдем пивка по баночке высосем?

Во-первых, отказывать шефу, у которого работаешь меньше двух часов, нелепо. Во-вторых, жара стоит такая, что о пиве мечтают даже каштаны. Короче, ни малейшего сопротивления с моей стороны владелец фирмы не встретил.

Само собой, за первой баночкой последовала вторая. Потом – третья. Когда мы вернулись в офис, первым, что я увидел, было бледное, как мел, лицо жены.

– Сумочка у тебя?!

Я почувствовал, как внутри все и без пива холодеет. Вперил шальной взор в стол: сумочки там не было. Первая мысль: «Все, крах! В третий раз нам не подняться».

К счастью, история закончилась благополучно.

Вот рассказ жены:

- Мы на складе как ни в чем ни бывало сортировали книги и журналы и вдруг меня изнутри как огнем обожгло: «Они точно пойдут пить пиво и о сумочке Николай даже не вспомнит». Извинившись, сломя голову понеслась в офис. Прибегаю: так и есть – двери нараспашку, вас - и в помине. Но сумочка, слава богу, на месте. Однако успокоительное мне пришлось таки выпить».

То, что деньги не пропали, действительно чудо. Ведь дверь из-за жары была открыта настежь в проходной подъезд. Загляни, протяни руку - и тысячи баксов твои.

И тогда я принял решение: впредь таскать капитал на себе. Именно «на

--">