Михаил Иванович Вострышев - Патриарх Тихон

богословие, гомилетика, педагогика, древние и новые языки, история и разбор западных исповеданий, история Православной Церкви…

Торопецкий юноша близко сошелся с инспектором академии архимандритом Антонием (Вадковским), ставшим в 1887 году ректором с возведением в сан епископа Выборгского. Кроткий архипастырь и талантливый духовный писатель, будущий митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний стремился привить своим воспитанникам любовь к академии и пастырскому труду. Он не охранял их от мира, а, наоборот, посылал в мир, пытался разрушить глухую стену, разделявшую духовенство и народ. В противовес революционным кружкам владыка создавал кружки из студентов академии, которые должны были противостоять все усиливающейся проповеди насилия и презрения к родине, дать представление будущим пастырям об истинном положении дел в духовном просвещении народа.

«Покойный ректор Преосвященный Антоний, — вспоминал патриарх Тихон в 1918 году, — напутствуя нас, называл Академию матерью. И конечно, мы, здесь учившиеся, вскормленные и взлелеянные ее лаской и любовью, должны именоваться детьми, а ее именовать матерью».

В 1888 году со степенью кандидата богословия за сочинение «Кенэль (Quesnel) и отношение его к янсенизму» Василий Беллавин вернулся в Псковскую семинарию, где ему поручили преподавать основное, догматическое и нравственное богословие, а также французский язык.

Поселился он в мезонине деревянного домика в тихом переулке возле церкви Николы на Усохе, где свободное от молитвы и учебных занятий время стал посвящать труду духовного писателя. Здесь были написаны первые статьи и проповеди, в работе над которыми молодой преподаватель старался соблюсти заветы владыки Антония: не отгораживаться от мира, не заниматься схоластическими упражнениями, а пытаться донести до людей нужное им слово, увязать учение Церкви с повседневной жизнью человека.

«Вообще, пессимистическое настроение в смысле полного и всецелого отвращения от всей и всякой жизни, — пишет он, — не есть нормальное и всеобщее чувство: все живое по природе любит жизнь и отвращается от смерти. В жизни благо, а отнюдь не в самоуничтожении. Поэтому даже ветхозаветный писатель, изобразивший всю суетность настоящей жизни, говорил: поди ешь с веселием хлеб твой и пей в радости сердца вино твое, коль скоро Бог благоволит к делам твоим. Пусть во всякое время одежды твои будут белы и пусть масти^[3] не оскудевают на голове твоей. Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все время суетной жизни твоей и которую дал тебе Бог на все суетные дни твои, потому что эта доля твоя в жизни и в трудах твоих (Еккл. 9, 7–9). А с пришествием Христа на землю стало еще больше оснований для светлого взгляда на жизнь. Жизнь и страдания Христа дают путь и средство к восстановлению нарушенной гармонии, снова открывают нам двери рая. Христос возродил мир во упование живо (1 Пет. 1, 3); Он живот бе, и живот бе свет человеком (Ин. 1, 4); в Нем мы приобрели больше, чем потеряли в Адаме. Посему и христианство не гроб для человеческого рода, не безлюдная и безжизненная пустыня, а напротив, оно сообщает своим приверженцам новую жизнь.

Итак, если жизнь не есть зло, то, значит, и призвание новых существ к жизни, или размножение рода человеческого чрез брак — путем рождения, не заключает в самом себе ничего худого, греховного. Напротив, чрез это увеличивается число существ, славящих Бога, для какового прославления люди и призываются из небытия к бытию. А посему и физическая сторона в браке законна, и тот, кто отрицает ее и признает брак как исключительно сердечно-духовную связь, тот, по слову св. апостола Павла, внимает духам обольстительным (1 Тим. 4, 1–3)».

Но сам Беллавин собирался идти подвигом полного целомудрия, путем безучастия ко всему, что мешает служению Богу. Его ученик по Псковской семинарии Борис Царевский вспоминал, как Василий Иванович посетил дом его родителей.

— Ты заметила, какие у него глаза? — спросила после ухода преподавателя мать Царевского свою дочь. — Чистые, ясные, как у голубя.

— От него веет теплом и добродушием, и он такой умный, — отозвалась дочь.

Допивавший стакан чаю отец деловито предостерег супругу с дочкой, что расчеты на него, как на жениха, очень плохи:

— Вы не смотрите, что он говорун и веселый такой. Его, Василия Ивановича, когда он был студентом, прозвали Патриархом, и дорога ему одна — в монахи.

14 декабря 1891 года, в субботу, за --">