Руфь Марковна Рома - Повесть и рассказы

театра. Впоследствии чешское издательство выпустило книгу о Райкине, иллюстрированную снимками из этой картины.

* * *

И вот мы прощаемся с Прагой. Прощаемся с друзьями. Их так много остается в Чехословакии!

Наш самолет поднимается в воздух. Под нами медленно поворачивается Прага — розовая, зеленая, золотая. Она уже просыпается.

Наверное, проснулся и наш друг — двухлетний фантазер Мишка, сын чешского сценариста, который однажды, стоя босыми ногами на подоконнике, двумя пальчиками ловил муху, медленно ползущую по стеклу. Мать тихо спросила его:

— Что ты там делаешь?

— Хочу поймать эту маленькую кошечку! — ответил Мишка шумным шепотом.

— Что ты, Мишенька, это же муха.

— Нет, мама, ты не видишь — это кошечка!

Самолет поднимается выше, и вот уже под нами рельефная карта страны — ее леса, реки, горы, дороги…

Наверное, проснулись и труженики сельскохозяйственного кооператива «Велень», где мы провели целый день и вечером играли спектакль. Я помню, как мы волновались, принимая цветы из детских рук; как маленькая школьница показывала нам: «Вот наш новый коровник, вот библиотека, вот детский сад, а вот моя бабушка»; как мы побывали в прекрасной новой сельской школе, где учительница села за пианино, а дети запели по-русски: «Во поле березонька стояла»; как потом мы пошли в детский сад, где крепкие, симпатичные малыши ели кашу, запивали ее молоком и поглядывали на нас из-за своих больших кружек; как мы, окруженные ватагой школьников, осматривали образцовый коровник, заполненный высокими коровами, такими сытыми, что казалось — молоко плещется у них в вымени. А потом мы играли с ребятами в кошки-мышки — всемирно известную игру. Потом сытно пообедали за щедрым колхозным столом, потом играли спектакль в переполненном колхозном клубе. Потом прощались с хозяевами как с родными, а они нас так же провожали.

Летим, летим! Вот уже граница, самолет берет курс на Болгарию.

1961

--">