Иван Михайлович Майский - Воспоминания советского посла. Книга 2

было содержать сторожей, надо было чинить ворота, надо было кормить ленивую разжиревшую собаку, которая будто бы охраняла нас от ночных напастей. Однако никто не роптал: англичане любят сохранять пережитки прошлого. А на нашей улице жили настоящие англичане, да еще какие! Прямо против посольства находился дом, занимаемый одним из английских Ротшильдов. Неподалеку высился каменный особняк Лесли Уркварта — того самого Лесли Уркварта, который имел богатейшие цветнометаллическне концессии в царской России и после революции стал одним из злейших врагов советского режима. Несколько дальше стоял красивый дом герцога Мальборо. С. Б. Каган рассказывал, что, когда собственники улицы узнали о предстоящем вторжении «большевиков», они заявили протест дворцовому ведомству, но успеха не имели. Однако в арендный контракт, который подписало посольство, был внесен пункт о том, что снятый нами дом не может быть использован для целей, вызывающих необходимость, появления слишком большого количества людей на Кенсингтон Палас Гарденс. В результате генеральное консульство мы должны были открыть в другом месте — правда, не очень далеко, на Розари Гарденс, 3, в южном Кенсингтоне. Это послужило предметом длительных споров между лондонским посольством и Наркоминделом и Москве. Аппарат центрального ведомства никак не мог понять всех тонкостей положения, связанных с нашей улицей, и в интересах экономии требовал перенесения консульства в помещение посольства. А когда мы доказывали невозможность такого шага, москвичи думали, что мы просто хотим жить в нашем здании посвободнее и изобретаем для этого какие-то странные предлоги.

Дом посольства был построен в 1852 г. Стэнхопом, пятым графом Харрингтоном. Это было время, когда между Кенсингтоном и Вестминстером еще залегали зеленые поля, и граф Харрингтон, направляясь в коляске из дому в парламент, частенько по дороге застревал в грязи. Семья Харрингтона владела домом вплоть до первой мировой войны, но затем дом стал быстро переходить из рук в руки, пока не стал собственностью уже упоминавшегося Люиса Ричардсона. Тем не менее на воротах дома все еще продолжала красоваться надпись «Дом Харрингтона», и только уже при мне к немалому ужасу соседей она была закрашена и заменена цифрой «13» — англичане суеверны, и почти всегда дома, на которые приходится этот «несчастный» номер, отмечаются не цифрой, а каким-либо названием.

Внутри дом не походил на обычные английские дома. В центре его находился большой двухсветный зал, отделанный темным резным дубом. Широкая дубовая лестница вела к такой же балюстраде, опоясывавшей весь зал. К дубовому залу внизу примыкал белый бальный зал, за которым шли небольшая серая гостиная и красивый зимний сад с пальмами и скульптурными украшениями. Во всех этих приемных помещениях было много старинной мебели, мраморных столов, художественных ваз и других украшений, привезенных из петербургских дворцов. Тут же внизу находился и кабинет посла, выходивший окнами в сад, а также кабинеты советника и первого секретаря.

Во втором этаже вокруг дубового зала был расположен ряд комнат, частью для жилья, частью для служебных надобностей. Две угловые комнаты меньшего размера с окнами на улицу — желтая гостиная и коричневая столовая — были оборудованы для малых приемов. Здесь мы обычно устраивали чаи или завтраки для отдельных гостей или для небольших групп. По другую сторону дубового зала, окнами в полпредский сад и с чудным видом на Сады Кенсингтона, помещалась квартира посла. Состояла она из трех довольно нескладных комнат. В одной крайней комнате мы устроили спальню, в другой крайней комнате — мой частный кабинет, а средняя — длинная, сараевидная высокая комната — стала нашей столовой и домашней гостиной в одно и то же время. Моя жена потратила немало времени и усилий на то, чтобы создать в ней хоть некоторое подобие уюта, и в конце концов как будто бы успела в этом. Позднее мы пробили в столовой стену и сделали балкон, выходящий в сад.

Конечно, в нашей квартире были лестницы. Без лестниц вообще нельзя себе представить английского дома. Англичане уверяют, будто беганье но лестницам предохраняет от столь распространенного в их стране ревматизма. Оставляю это утверждение на совести англичан. В нашей квартире средняя и две крайние комнаты были расположен в разных плоскостях: чтобы из столовой попасть в спальню или кабинет, надо было --">